Осмотрев служебные помещения и кухни, мы по висячей лестнице времен Генриха IV поднялись в огромные, расположенные анфиладой залы второго этажа — эти парадные комнаты смотрят в лес. Мне запомнились там только несколько оправленных в рамы картин: конный портрет великого Конде и лесные пейзажи. В одном из нижних сводчатых залов висит портрет Генриха IV, написанный, когда ему было тридцать пять лет.
То была пора Габриели, и, возможно, как раз этот замок стал свидетелем их любви. Генрих IV, к которому, в общем, я не питаю особой симпатии, подолгу живал в Санлисе, особенно в начале осады, и над входом в мэрию, повыше девиза «Свобода, равенство, братство», красуется его бронзовое изваяние и выгравированы слова о том, что счастье впервые улыбнулось ему именно в Санлисе, в 1590 году. Но Вольтер имел в виду не Санлис>[137], когда, взяв себе за образец Ариосто, описывал место, где протекала любовь Генриха IV и Габриели д'Эстре.
Не кажется ли вам удивительным, что семейство д'Эстре находится в родстве с аббатом де Бюкуа? Между тем этот факт установлен генеалогией… Я ничего не выдумываю!
Замок — в нем давно уже никто не живет — показывал нам сын привратника. Про него не скажешь, что он человек образованный, но это не мешает ему понимать, с каким уважением должно относиться к памятникам старины. В одном из залов он под развалинами обнаружил монаха. Я глядел на скелет, на его выдолбленное в камне ложе, и мне чудилось, что не монах лежит передо мной в столь традиционной позе, обратившись лицом к востоку, а франкский или кельтский воин — недаром имена Эрман и Армин>[138] так обычны во всей округе, не говоря уже о названии «Эрменонвиль», а до этого городка отсюда рукой подать; кстати, в народе его чаще называют на старинный лад Арм-Нонвиль или Нонваль.
Ядро развалин образует аббатство, возведенное при Карле VII>[139] в стиле пламенеющей готики; опорой ему служат грузные своды эпохи каролингов над рядами гробниц. От монастыря сохранилась лишь длинная стрельчатая галерея, соединяющая аббатство с одним из замковых строений; там все еще можно различить византийские колонны, вытесанные во времена Карла Толстого и утопленные потом в стены кладки XVI века.
— Чтобы открыть вид из замка на пруды, — сказал нам сын привратника, — монастырскую стену собираются снести. Так посоветовали госпоже.
— Посоветуйте вашей госпоже, — ответил я, — освободить заложенные кирпичом стрельчатые арки, тогда откроется вид на пруды из галереи, и не в пример более живописный.
