Отец мой, Доменико Джильи, Рыжий, как прозвали его за цвет волос, был сапожником, а мать, Эстер, — дочерью сельского учителя. Я был самым младшим в семье. Нас было шестеро детей — четверо братьев и двое сестер. Отец одинаково хорошо умел шить новую обувь и чинить старую. В конце прошлого века туфли фабричного производства были еще редкостью в глухой итальянской провинции, и все, кому нужна была обувь, покупали ее у сапожника, который работал в своей маленькой мастерской вместе с подмастерьем или учеником.
Обувь, которую шил мой отец, не была ни модной, ни изящной. Ее не покупали знатные семьи, жившие поблизости в своих мрачных старинных палаццо. Обувь у отца приобретали в основном крестьяне, мелкие торговцы, ремесленники, простой народ Реканати. Несмотря на это, отец справедливо гордился своим мастерством, гордился тем, что дает людям добротную, прочную в носке обувь. При этом он никогда не рассчитывал, что его клиенты смогут заказывать каждый год новую пару. В те времена люди считали, что одной пары должно хватить на всю жизнь. И в самом деле, обувь нередко даже передавалась по наследству от отца к сыну. Конечно, никто не надевал эти неизнашиваемые туфли каждый день. Обычно все ходили в деревянных башмаках, которые отец тоже умел делать.
Нетрудно догадаться, что отцовское ремесло было не из тех, что приносят большие доходы. Но жизнь и те времена была недорогой, да и жили мы очень скромно. К тому же, матушка моя была женщиной энергичной. Хотя на руках у нее было шестеро детей. она успевала еще, управившись по хозяйству, помогать отцу в работе. Она научилась шить заготовки для туфель и сапог, сначала вручную, а затем на швейной машине. Матушка любила придумывать для них цветочные узоры, прошитые белой нитью, они красиво выделялись на черной коже. Я думаю, что в этом как-то проявлялось затаенное стремление к художественному творчеству.
Вот в такой спокойной, трудолюбивой обстановке я и родился. Когда мне минуло лет пять, в жизни нашей семьи произошли какие-то неприятные перемены. И если порой ужин бывал скромнее обычного, я видел, что матушка чем-то озабочена, но тогда я, конечно, не понимал толком, в чем дело.
Позднее мне стало ясно, что отец оказался жертвой конкуренции машинного производства. Некоторые оптовики из соседних городов, которые раньше всегда давали ему выгодные заказы, обанкротились, и отец остался почти без работы. Каких-либо сбережений, которые выручили бы его в трудную минуту или помогли заняться другим ремеслом, у него не было. Кроме того, человек старинного склада, он чтил традиции и никак не мог уразуметь, зачем появились эти машины, которые ломали жизнь ему и другим ремесленникам и превращали простые кустарные туфли в предмет роскоши, доступный лишь богачам.
