Правда, спасибо.
Морщится, отступает:
— Оставь себе. И любые догадки на мой счет — тоже.
— Или что? — сжимает меч Тони.
Кан ухмыляется и отворачивается:
— Полегче, рыцарь. Еще порежешься.
— Почему ты не сказала, что он тебя достает? — шипит Наас, глядя вслед уходящему охотнику.
— Я первая начала. И сама могу себя защитить, — отвечаю в тон. Маг хмурится, сжимает губы. Золотистый хвост треплет налетевший ветер.
— Да ну?! Серьезно? — плечо пронзает болью. Успеваю увернуться от следующего удара и атаковать. Лезвие вспарывает футболку. Боже. Серая ткань расцветает красным. Роняю нож.
— Это я сглупил, — трогает пятно. Осторожно раздвигаю рваные края. Выдыхаю: порез неглубокий.
— Извини… я забыла про нож… — Наас тревожно смеется, накрывает мои дрожащие ладони.
— Я тоже. Прости. Больно?… — плечо? Да, но Кан бьет сильнее. Бил.
— Нет, — притягивает ближе, прижимаясь лбом ко лбу. Против воли всхлипываю: мне его не хватало. Или огня в нем, не знаю. Неважно.
— Против Кана этого мало, — Тони скрестил руки на груди. — Не оставайся с ним наедине. Мне не нравится…
— Со стороны вы выглядели ужасно, — перебивает Наас. Касается моего изсадненного подбородка, заставляя поднять глаза. — Обещай держаться от него подальше.
Зажмуриваюсь. Кан просил о том же в отношении Нааса.
— Ты привыкла справляться сама, — говорит Тони. — Но некоторые проблемы не решить в одиночку. Пожалуйста, в следующий раз помни: мы здесь вместе.
Я всегда одна. И они преувеличивают опасность, потому что не знают про выстрелившую кусками бетона колонну.
Они просто хотят вернуться домой, а я — ключ к порталу. Киваю:
— Хорошо. Извините, что заставила волноваться.
— Обещай избегать Кана.
— Обещаю. Ладно.
Обещание и есть причина, по которой однажды я, выбравшись из вязкой тьмы подвала в хлопающий крыльями пыльный мир магазина, натыкаюсь на Айяку. Зябко охватив себя руками, девушка застыла у стенда с вазонами и землей в пакетах. Дергается, когда я пинаю ту же крышку, что в первый день подцепил ногой Наас.
— Привет, — кутается в легкую вязаную кофту, нервным жестом оправляет коричневую юбку. Торопится объяснить:
— Тони и Наас пошли в тюрьму. Кан остался дома, и Тони попросил…
— Спасти меня от общения с нашим капитаном, — лучше Кан, чем деревенеющая в моем присутствии Айяка. Кана я могу ударить. С ней — лишь молчать и избегать взгляда. — Мы можем тоже пойти…
Тонкие брови сходятся на переносице, враз придавая лицу уязвимое выражение. Жалобно предлагает:
