— Что?
— Ничего, — смаргивает, шарит по карманам. Достает потертый блокнот. — Суть в том, что сейчас эти четверо — лишь местная страшилка. Заложные покойники. Мы должны вернуть им лица. И надо поспешить: время роз заканчивается. Духи тоже боятся умирать, и, возможно, будут сопротивляться, — из ямы тянет холодом. Заглянув внутрь, вижу, что цветы ссохлись и потемнели, а выкопанная земля ручейками бежит вниз. Голова идет кругом, мигрень простреливает виски. Зажмуриваюсь, сжимаю стучащие зубы, выдавливаю:
— Почему здесь ночь? Где мы? — девушка издалека отвечает:
— На другой стороне мира.
— Это ты была в арке? Перед переходом сюда, — пусть она, иначе как я вернусь? Такие плотные силуэты хуже всего: они говорят. Шарят рядом, в стенах, месяцами, дотрагиваются и ранят, шепчут и кричат даже днем, заглушая прочие звуки. Я не выдержу, мне нужно отдохнуть. Поспать, пока не зашло солнце. Сколько времени мы здесь? Будто годы. Вдруг дома уже закат? Я не переживу еще одной бессонной ночи. Скажи, что это ты…
— Нет, сама знаешь, — вскидываюсь, но она уже отвернулась и командует:
— Дай ей нож! Я займусь защитными чарами. Призраки не смогут выйти за пределы круга. Когда появятся, ты — скажи их имена: Эйлин, Натан, Анна и Истер. Повтори!
— Эйлин, Натан, Анна и Истер! Зачем мне нож? — девочка принимает оружие. Держит, смешно вытянув руки. В голосе пляшет паника.
— Надо порезать руку, а потом отдать его призракам. Подойдите к могиле, — заметив, что мы не двигаемся с места, девушка раздраженно поясняет:
— Ты обязана им жизнью. Отдавая кровь, показываешь, что знаешь и ценишь это. Железо же… нож прогоняет призраков из реальности живых. Ритуал, по сути, просто прощание. Если не примут дар, ударьте каждого ножом. Возможно, придется побегать. Из дома им не выйти, а навредить, пока я читаю заклинание, духи не в силах. Так что не бойтесь и ни в коем случае не мешайте мне. Ясно? — она открывает блокнот.
— Я не смогу их поранить! — девочка пятится, прижимая нож к груди. Ловлю за шиворот:
— Я смогу, все нормально. Главное — кровь и имена. Помнишь имена?
— Эйлин, Натан, Анна и Истер! Но как узнать, кто где?
— Да плевать. Заткнулись и приготовились. Я начинаю, — девушка закрывает глаза, выдыхает и чертит в воздухе полупрозрачный знак. Кладет сверху руку — зыбкие линии расплываются в сложный узор, паутиной повисают между нами. Шар полыхает белым светом, прогоняя ночь на улицу. Волшебница бормочет, читая — напевно и тягуче. Молитва? Они никогда не помогают — мне не помогли, — неужели с привидениями работают? Меня трясет, но не от холода. Пульсация в висках учащается до единого спазма. Закусываю губу, чтобы не закричать. Мертвецы появляются внезапно. Моргнула — стоят. Сжимаю плечи вскрикнувшей девочки. Напрочь одинаковые, смерть стерла различия. Наш призрак дрожит на пороге, бьется, словно в закрытую дверь, исходит волнами ряби. На бледной плоти проступает кровь: мальчик умер в лесу, и лес не отпускает его.
