— Обязательно возьми борщ тутошний. Я тебя таки познакомлю с тещей, Лилией Марковной — ее борщ есть эталон из Палаты мер и весов. Но в Куманце борщ очень близок к призовому месту.
Борщ, сало, вареники, форшмак и правда был гениальными — более того, одурманенный местной кухней и убаюканный воркующим Браверманом я несколько переборщил с наливками и основательно наклюкался буквально за первые полчаса.
— Так, а что с жинкою, не определился еще? — Допытывался еврейский родственник в свойственной манере.
Я покачал головой, опрокидывая очередную стопку. Перипетии и волнения последних недель требовали выхода.
— Эх, молодежь! Никакой серьезности. Смотри так и останешься бобылем, к тридцати годам — ни жены, ни детей — а дальше-то что!?
— Борис Моисеич, не давите на хлопца, — пришел на выручку Геннадий. — Он еще нас всех за пояс заткнет, спляшем и на свадьбе, и на крестинах с именинами.
— Я ж как лучше хочу, поверьте старику. — Пустил старческую слезу Браверман. — Мы же тут как большая одесская семья — план-минимум: каждому по бабе, квартире, машине и трем, а лучше четырем, а то и пяти спиногрызам. Один на скрипочке играет или там в шахматы с шашками, второй — бизнесом семейным заведует, а остальные — мамке с папкой в старости помогают. Лепота!
— Ты, Александр, машину почему не берешь? Сейчас у партнерского банка и автодилера улётные скидки, а компания большую часть процентов на себя берет. Хонду возьми или Ниссан — японцы самые надежные. Не тормози, сникерсни — так на вашем молодежном жаргоне говорят?
В ту же секунду я отчетливо осознал, что последние минимум три стопки то ли медовухи, то ли хреновухи были лишними, извинившись, неровной походкой проследовал в туалет, где тщательно умылся, а, вернувшись на место, сразу же неловко откланялся и спотыкаясь побрел в гостиницу, благо, она была в двух шагах.
Добравшись до номера, проблевался призовым борщом.
Одесса встретила как родного.
***
Следующий день начался с высадки боевиков из команды по слияниям и поглощениям на свежеприобретенный Одесский завод шампанских вин.
Комплекс строений весьма потрепанного вида располагался на Французском бульваре, недалеко от киностудии Довженко, по виду напоминая заброшенный пионерский лагерь — с резными воротами и зеленым двухметровым забором, гипсовыми статуями с оторванными конечностями и цветущими клумбами, обложенными красным кирпичом.
Поскольку сделка произошла внезапно, бывшее руководство, не успев как следует подготовиться к эвакуации, покинуло корабль в авральном порядке.
