— Алё, чувак, слава богу. Ты тут в Москве, на Жукова?! Мне срочно нужно приехать, да хер с ними с делами, завтра доделаешь, выручай, брат!
Минут через десять я уже мчал по Садовому кольцу в юго-западном направлении. Водителем на сей раз выступал суровый молчаливый кавказец на разбитой копейке, что меня вполне устраивало.
Уже в такси с сознанием начали твориться престранные вещи — голова кружилась и туманилась, мне составило титанических усилий, чтобы не отключиться прямо в машине.
Хвала господу, вырубился и осел на пол я уже на пороге приятельской квартиры к вящему изумлению последнего.
Очнулся на следующее день, ближе к полудню, на хозяйском диване, заботливо прикрытый клетчатым пледом. Бедная головушка раскалывалась, во рту стояла великая сушь и отвратительный привкус неизвестной отравы.
Сделав нечеловеческое усилие, я медленно привстал, путаясь в пледе и мыслях, сделал несколько шагов в сторону кухни и водопроводного крана и свалился в обморок, чуть не раскурочив журнальный столик.
***
В попытках подняться меня и застал приятель, вернувшийся с пакетами из ближайшей Пятерочки:
— Да что с тобой, черт возьми, происходит? Бухать разучился?
Минут через десять мы сидели на кухне, я пил пакетированный ромашковый чай, закутавшись в плед, и рассказывал в подробностях о событиях злосчастной ночи. Дружбан курил в форточку.
— И почему ты думаешь, что это она тебя траванула? В Маяке этом ссаном всегда алкашку паленую толкали — может, ты из-за них пострадал. Да и вообще, что за клофелин такой, который через полтора часа подействовал? Так и я не понял, ты ей вдул в итоге или нет?
Я страдальчески воздел глаза к небу.
— Ладно, не журись, хлопчик. Верю тебе, как родному, и что клофелин был, и что не трахнул, тоже верю. В твоем стиле.
— Как там, кстати, бывшая твоя поживает? Подстричься можно бесплатно? Не помирились еще? Хотя, судя по тому, что ты на профурсеток из Маяка кидаешься, видимо, нет. — Засмеялся он собственной шутке. — Ок, все, извини, должен же и я повеселиться, до сих пор в шоке пребываю: заходит Санек весь зеленый в два часа ночи и брык на пол. Я думал, скорую вызывать или искусственное дыхание делать — окочурится ненароком, а мне отвечай и кремацию твою оплачивай.
Ромашковый напиток и треп приятеля постепенно возвращали из клофелинового небытия.
Я рассказал мон ами про жизнь в водочном городке, не преминув похвастаться победами на любовном фронте:
— Хорошая девчонка, жаль, аж с двумя прицепами, но зато и спереди есть на что посмотреть — в плане буферов, — спошлил я, от чего сам же на себя разозлился.
