— Послушай, — продолжил я. — Если хочешь, чтобы я оставил тебя в покое, так и скажи. Просто скажи, чтобы я ушел прямо сейчас, и я уйду. Без меня ты проживешь нормальную, тихую жизнь.
Винсент молча гладил собаку.
— Мне уйти? — спросил я после затянувшейся паузы.
— Нет.
— Почему?
— Ты добр ко мне.
— Неправда. Ты только что прочел письмо. Оно ведь совсем не доброе, правда?
— Никто раньше не писал мне писем.
— Ну, мне тоже никто не пишет. Не знаю, кто еще, кроме меня, по старинке пишет письма на бумаге.
— Почему?
— Во-первых, есть электронная почта, а во-вторых, это никому не интересно.
— Я и по электронной почте ничего не получал.
— Невелика беда. Терпеть не могу электронные письма. Я вообще перестал пользоваться электронной почтой.
— Почему?
— Причин много. Больше всего я бесился, когда в моем ящике лежало по пятьдесят непрочитанных сообщений, а потом оказывалось, что сорок девять из них — «спам», почтовый мусор, и почти во всех письмах написаны самые настоящие гадости. Нет, ты точно не хочешь, чтобы я ушел?
На меня уставились две пары щенячьих глаз, обычное выражение лица Винсента — тревожное и печальное. На протяжении всей его жизни люди будут задавать вопрос: «Винсент, с тобой все в порядке?» и слышать в ответ недоуменное: «А что?»
— Я тебе не нравлюсь? — спросил он.
— Еще как нравишься, черт возьми! Я просто охрене… то есть, я хотел сказать, балдею от тебя.
Винсент засмеялся и закрыл ладошками уши терьера. Я и не сознавал, каким порой бываю вульгарным и грубым, пока не очутился в присутствии ребенка, равно как не сознавал, насколько часто говорю о смерти, до тех пор пока мне не пришлось присутствовать на похоронах.
— Дело в том, Винсент, что ты блестяще одарен, и я хочу использовать каждую частичку твоей одаренности, чтобы ты мог помочь людям, огромному количеству людей. С твоей помощью они будут развлекаться, не становясь при этом глупее. Вот для чего создан «Новый Ренессанс». Однако способы, которые мы применим, чтобы воспользоваться твоими талантами, совсем не шуточные. Тебе не придется веселиться.
— Значит, я все-таки тебе нравлюсь?
— Очень нравишься, поэтому я хочу объяснить тебе все именно сейчас и предоставить выбор, хотя не должен этого делать. Вели мне проваливать, и я уйду.
— Ничего страшного. Может, у меня все будет хорошо.
— Не будет.
— Будет.
— Я знаю наверняка, что нет.
— Да.
— Нет.
— Да!
— Нет.
— Да.
Через какое-то время я сдался.
— Ну хорошо, Винсент. Ты победил.
Я чуть было не сказал: «Ты сам виноват», но передумал и вместо этого произнес:
