• Ведущий признак упадка — деурбанизация. Жизнь города — снабжение пищей и водой, удаление отходов, поддержание правопорядка — требует немалых организационных трудов, которые по силам лишь обществам с развитым материальным производством, устойчивыми социальными иерархиями и определенной степенью сотрудничества социальных слоев. Историки считают степень урбанизации важным показателем развития государства. К V веку Римской империи было уже не под силу поддерживать жизнь в ранее многочисленных городах Запада. Сельская жизнь и сельские порядки захватывали все больше территорий, где прежде шла городская жизнь...
• Второй показатель социального развития — грамотность населения. Но и здесь мы наблюдаем регресс Запада: число грамотных в западной части Римской империи к V веку снизилось, а число владеющих двумя основными языками культуры, латинским и греческим, снизилось критически. Языки античного мира замещались варварскими германскими диалектами.
• Третий показатель — обороноспособность, а именно совокупность военных технологий, уровень развития военного дела, численность армии (зависящая от численности населения, готового и мотивированного взять в руки оружие), а также способность к организации и непрерывному снабжению всем необходимым огромных людских масс. Но и в этом принципиально важном вопросе наблюдался упадок: к V веку численность армии сократилась, легионеров обучали из рук вон плохо, да и сама армия теперь практически полностью состояла из наемников-варваров под руководством немногих офицеров-римлян. Единственной мотивацией этих солдат были деньги и возможность пограбить население, римское или вражеское, без разницы.
Пока римские власти держали руку на пульсе событий, им удавалось ограничить ущерб, нанесенный чужаками, а самих чужаков «приручить» землями, воинскими званиями и браками с отпрысками римской знати. Империи даже удалось наладить военное сотрудничество с вестготами. Одно время казалось, что Римское государство успешно трансформируется и обновляется, обретая новые силы.
Даже смута, внесенная союзом вандальских, аланских и свев-ских племен, поначалу не представлялась бедой. Захватчики вторглись через Рейн в 406-407 годах и за десятилетие прошли через Галлию, уничтожая все на своем пути, и захватили Испанию.
Пиренейский полуостров отделяет от Северной Африки Гибралтарский пролив. Его ширина в самой узкой части составляет всего четырнадцать километров — такое расстояние отделяло обосновавшихся в Испании вандалов от богатейших провинций Римской Африки, житницы Запада.
