Шли годы… Минуло Аюму четырнадцать весен — впору уж и о женихах отцу призадуматься. А он все гнался за чужими улыбками и мимолетной женской красотой. Тем более, что жена его уж и стареть начала, красота ее увядать начинала. И однажды, возвращаясь под утро из веселого квартала, попал наш герой наизлобнейших киотских новостей под страшный дождь. Видно, то небо и кто-то из милостивых богов решили показать, какие реки слез за все года вытекли из глаз его жены. Ветром и дождем смыло слуг Хикару по разным улочкам. И остался он под небесным водопадом один, промокший и замерзший. Брел, не зная уж куда. Гром раскалывал небо и его голову через уши расколотить вдребезги пытался… Многочисленные красивые одежды вымокли и стали как камни, как ледяные глыбы… Жуткие яркие зловещие молнии безжалостно разрывали на клочки небо… А потом грохотнуло да полыхнуло так, что он повалился на колени, закрывая уши, полуослепнув от вспышки гнева небесных богов. И казалось ему, что сейчас поразит и его небесный огонь — и все. А ведь он еще к той новенькой из веселого квартала ни разу не заглянул, как тут помирать-то? Новый порыв чудовищного ветра шваркнул его лицом в грязь, распластал по дороге. А когда поднялся трясущийся Хикару, то решил, будто свихнулся от пережитого.
Она медленно шла по мокрой дороге, шлепая деревянными сандалиями. Многочисленные кимоно ее вымокли, обтянули хрупкую фигуру.
Пряди волос выпали из сложной прически… Длинные, густые волосы, они доставали до земли… Кожа ее была белее снега, губы чуть тронуты алой краской, глаза спокойные, словно и не было дикой непогоды вокруг… А какая изящная и обворожительная шея поднималась над воротами многослойных кимоно! Шея, которую высокая, рассыпавшаяся прическа почти не скрывала! Да в руках несла молодая незнакомка ручку от унесенного ветром зонта… Она медленно шла ему навстречу… Очередной громовой раскат прозвучал, а мужчина даже не шелохнулся. Очередной порыв ветра унес сердце его и память куда-то вдаль…
Конечно, такая красавица просто не могла быть одна… Ну, не настолько ж мужчины слепы? А впрочем, ему тогда подумалось, что все равно, кто покровитель ее: он бы ни сегуна, ни императора бы не убоялся… Сам настолько ослеп, что не заметил на подоле ее нежно-розового, почти белого, верхнего кимоно почти смывшееся пятно крови… да на рукаве ее правой руки была кровь… Подошел, спросил, как такая красавица оказалась одна, позабытая на улице в эту страшную непогоду. Оказалось, шла она проведать больного отца. Не смотря на непогоду пошла, так как совсем плох старик стал в последние дни…
