Теллер задумался — обстановка располагала, — и потому пропустил тот момент, когда его вывернуло наизнанку. Просто вдруг понял, что переступает по теплой лесной земле лапами, а не ногами.
Куциан, кажется, и не обратил на это внимания. Он уже привык к Леровым переворотам, и, кажется, совершенно не боялся пса.
Еще немного, и они свернули бы на тропу, а там рукой подать до едальни тетушки Хос. Теллер почувствовал опасность каждой шерстинкой своего тела, это было как электрический разряд, выжигающий последние человеческие мозги из собачьей черепной коробки. Он вздыбил шерсть на затылке и глухо зарычал, готовый броситься вперед…
Сильная рука придержала его за загривок.
— Сидеть. — Сказал Куциан с сильным джоктийским акцентом.
И пес послушался, и Теллер снова стал хозяином своего собачьего тела.
Похоже, акцент усиливался от волнения, хотя раньше Теллер этого не замечал. Хотя собачьи уши гораздо более чуткие к интонациям.
«Пошел ты», — ответил бы Теллер, если бы мог. Как ни странно, раздражение помогало ему оставаться в более-менее ясном уме. Борьба с искушением вгрызться Куциану в ногу позволяла не поддаться острому желанию нестись в едальню и откусить руку дерзновенному наглецу, которого Лика так боится.
Будто услышав его мысли, Куциан и вправду пошел. Вернулся минут через пять.
Конечно, разумнее было бы послать на разведку Теллера, вряд ли кто-то удивится гуляющей рядом с едальней дворняге, но тот даже не предлагал. Боялся, что рядом с Ликой не сможет остаться незамеченным. Бросится. И, похоже, Куциан разделял эти опасения.
— Там мой брат, — сказал он сухо, когда вернулся, — дело плохо. Очень плохо. Теллер. Я знаю, что ты мне не доверяешь. Я знаю, что в этой форме тебе трудно соображать. Но мне нужно, чтобы ты сделал все точно так, как я скажу. А потом не мешал мне.
Он присел перед ним на корточки, стараясь заглянуть в глаза.
Лер задумался.
А потом кивнул. Выхода не было. Если все действительно так, как говорит Куциан, то в едальне сейчас находится Бахдеш Гостаф, а он парень не промах, и один на вражескую территорию не сунется.
А вот он, Теллер, слишком отвлекся на собственные проблемы и умудрился не разглядеть диверсионную группу у себя под носом. Плохой песик, плохой! Грр.
— Ты берешь вот это кольцо. Отдаешь Лике. Уходишь. — Куциан снял с шеи шнурок и протянул Теллеру кольцо на раскрытой ладони.
— Это кольцо моей матери. Бахдеш не сможет тронуть мою невесту, — торопливо пояснил он, — ты понял? Заходишь. Отдаешь кольцо. Уходишь. Уходишь, слышишь?
