Неужели Куциан предал меня?
Нет, только не ради Джокты. В Джокте его превратили в лягушку. Он вроде говорил, что в наказание, и я ему верила. К тому же… никогда не замечала за Циа особой любви к родственникам. А мы достаточно времени проводили вместе. Кажется, он упоминал о брате… Неужели — этот?
А я-то думала, он преувеличивал…
— Хочешь, заплету вам красивую косичку? — Предложил Бахдеш Дальке и сладенько улыбнулся, — Не бойтесь меня: мы ведь одной крови и одной Силы.
— Вам еще не передали Силу, — пренебрежительно фыркнула Далька и отступила на шаг, — а королевской крови в вас и капли не наберется. Вы делите шкуру неубитого медведя. Слишком часто. За то и поплатитесь, Бахдеш Гостаф.
Голос был такой… взрослый. Далькин, но не совсем. Я вздрогнула. Злить Бахдеша было сейчас ну совсем не с руки.
Но он только гулко расхохотался.
— Сразу видно, принцесса! Королевская кровь так и бурлит! Гордыня заменяет королевам вежливость. А вы что скажете, средняя сестра?
В груди не хватало воздуха даже на то, чтобы дышать. Говорить было еще сложнее. Первым звуком вышло тяжелое: «кхе».
Но я смогла это преодолеть. Далька придала мне сил не упасть в обморок перед смертельной опасностью. Я обязана была ее защитить.
— А что я могу сказать, Бахдеш? Я близко знакома с вашим братом; будь он здесь, он бы объяснил вам, что вот так обращаться ко мне — не слишком-то вежливо. Думаю, я и моя сестра хотим покинуть этот гостеприимный дом. Вы собираетесь нам мешать?
Зрачки гиганта сузились. Угадала. Куциан и правда ему брат. Тот самый фанатично преданный Джокте неуравновешенный старший брат. Вряд ли я сильно ошиблась бы, предположив, что именно он поспособствовал перемещению Куца в лягушачью шкурку. И уже нам сейчас очень четко объяснят, в какую именно сторону мы покинем едальню. Я вот только терзалась предположениями, куда именно придется направиться: на погост или в сторону Джоктийской границы?
Судя по всему, вероятнее было второе. Но я не могла быть уверена полностью. Не спрашивать же.
— Насколько близко вы с ним знакомы? — Прищурился Бахдеш, — Я честный человек, и скажу вам прямо: сейчас вам стоит хорошенько покопаться в памяти. Вы не нужны мне живой. К сожалению, у меня нет никаких причин вас не убивать.
Вежливый человечек вышел из глубины едальни. На руках у него дремала маленькая девочка: светлые волосики, пухлые щечки… За ним семенила Лима при полном параде.
В своей широкой алеющей юбке и аляповатой синей блузке с золотыми узорами на фоне вежливых людей в неприметном сером она казалась яркой бабочкой-однодневкой, абсолютно не подходящей этому месту и времени.
