Он вцепился в одежду. Легко, как пушинку, поставил меня перед собой. Забрался в карман и забрал телефон.
— Попозже верну. Если будет, кому возвращать. Если не станешь болтать.
У меня изнутри вырвался странный и жалкий звук. Илья рассмеялся — очень искренне и непосредственно, как хохочут мальчишки в детском саду.
— Боишься? Не зря! — голос менялся, превращаясь в шипение змеи. — Так дай мне свой страх!
Он впился губами в мои. Рот наполнился сладко-солёным. Чужой острый язык исследовал зубы, скользил по нёбу и забирался за щёку. Меня стало рвать, но Илья не отстранялся и не давал вдохнуть.
Мир поплыл, и я провалилась во тьму.
Сознание потихонечку возвращалось. Я не открывала глаза. Мне казалось, что от того, как я это сделаю, зависит всё. Если открою правильно, над головой будут гирлянды грибов, а рядом — Мурлыка. Открою неправильно, и рядом будет Илья.
Тело болело, во рту был ужасный вкус. Значит, мне ничего не привиделось.
Я открыла глаза, опёрлась на локоть и осмотрелась.
Мурлыки, конечно же, не было. Не было даже Ильи.
Ива, полянка, ручей.
Я встала. Штаны сползли до колен — они оказались расстёгнуты.
Что?!
Я посмотрела вниз.
Трусиков не было, а между ног запеклась кровь.
Накатило отчаяние.
Он был во мне! Во рту и ТАМ!
Я села и стала себя осматривать, дрожа и поскуливая от шока. Я была не в себе — хотелось содрать свою кожу, вывернуть наизнанку и прополоскать в ручье.
В голове промелькнула последняя мысль: «Что, если я забеременею — забеременею от этого существа?!»
Дальше я только выла.
Спермы и повреждений не обнаружилось. ТАМ ничего не болело.
Я слегка успокоилась.
Конечно, Илья не огромный солдат, но я бы почувствовала. Нет, он делал что-то другое. Может, просто взял трусики, как трофей. Или хотел напугать.
Он ведь меня не убил! Почему?
Я поняла и невесело усмехнулась.
Дурочка-Мика ошиблась, считая, что ей приготовлена роль жертвы.
Нет! С самого начала я была наблюдателем. Люди нуждаются в чьих-то глазах.
Слышен ли звук падающего дерева в лесу, если никого рядом нет? Зачем резать людей, если никто не узнает?
Илья и не думал меня убивать, я была в безопасности.
У Сашки был вскрыт живот, от самых рёбер. В лёгких сумерках червями свисали кишки. На земле валялся бюстгальтер «пуш-ап» — вероятно, Илья спёр его у одной из питалок.
Теперь я заметила то, что не увидела сразу. Из сухих веток Илья сплёл диковинные изваяния. Они были настолько чужие, что от их вида кружилась башка.
Ритуал. Это всё — ритуал. Когда-то так делали предки на праздниках плодородия. Молились богам, резали невинную жертву и пили тёплую кровь.
