Нереально! Всё нереально! Мурлыка мне просто подсыпал грибов!
Поверить в такое не удалось, я не встречала друга с утра.
Хорошо. Я не наелась грибов. Но всё равно, всё вокруг нереально. Я настоящая — команды процессора, нолики и единицы. И нет никакого Ильи!
Как бы ни так! В такое можно поверить, лишь после чая Мурлыки.
Меня вывернуло на траву. Настолько бесшумно и аккуратно я ещё никогда не блевала. Йогом, умеющим контролировать тело, способен стать каждый, если рядом маньяк.
Илья не заметил. Скорее всего, он не заметил бы даже упавшее на землю небо.
Собака скулила и дёргалась вместе с Ильёй. Воняло блевотиной.
Теперь я была готова уйти. Тайн не осталось, а кровавых картин с меня было довольно. Новый скелетик в весёлом детском шкафу. Я напряглась и собралась внутри, готовясь рвануть за бак.
Илья замер и огляделся. Взял в руку нож и воткнул в собаку. Сунул член в рану и снова задёргался.
Я побежала — не отвлекаясь на вдохи, так быстро, что ветер шумел в ушах. Дышать я начала, только когда забежала за бак. Обогнув корпус, упёрлась руками в стенку, жадно глотая воздух.
Видел Илья, как я убегала?
Вряд ли. Он был слишком занят.
Перед глазами снова возникло дрыгающееся голое тело, измазанное в крови. Земля поплыла, и меня снова вырвало.
Я вытерла рот и пошла искать Злату. Казалось, спасти меня сможет только она.
Поиск закончился быстрее, чем я ожидала.
На дорожке возле центрального входа собралась толпа. Злата лежала на животе, рука была вывернута под странным углом, золотые кудри плавали в густой красной луже.
Мир закружился.
Не помня себя, я распихала локтями людей и бросилась к Злате. Меня попытались схватить, но я освободилась, упала на колени и прижалась щекой к спине.
— Я люблю, я люблю, я люблю!
Сзади послышался голос Семёныча:
— Уберите её!
Меня подхватили под мышки и поволокли. Усадили на одну из скамеек, бросив:
— Не лезь!
Я сидела, косясь на Семёныча. Слёзы сами собой вытекали из глаз и капали с подбородка. В голове была пустота.
В толпе появился Мурлыка. Увидел меня, подошёл и сел рядом.
Он молчал, и за это я была ему благодарна. Но лучше бы, он ушёл.
Толпа не расходилась.
Я вдруг поняла, что за исключением меня, Злату никто не любил. Пользовались, как это делал Семёныч, или боялись. Для ребят эта смерть была развлечением, пусть и кошмарным.
Я процедила сквозь зубы:
— Как же я вас ненавижу!
Мурлыка всё понял:
— Почему вокруг трупов собираются толпы? Люди думают: «Снова меня пронесло!» Смерть привлекает, смерть — повод для радости. Самый конченый неудачник, в сравнении с трупом — счастливчик.
