— Изложницы? — зачем-то спросил Будько, хотя отлично понимал, о чем шел разговор.
— Нет, духовой оркестр.
Молчит на другом конце провода Будько, тихонько посапывает. Дорохин не торопит. Понимает: сделать так, как они задумали с Тихоном, значит открыто выступить против начальника комплекса. А не сделать?..
— Смотри на жизнь шире, Тихон. Наши с тобой чувства ничто перед авторитетом советской марки. И потом… кто сказал, будто мы посягаем на приказ Радина? Право слово, Тихон, ты становишься идеальным эластиком. Первая разливочка пройдет без задоринки, вторая, третья, мы и вылезем из подполья, поступим, как учил нас мудрый Радин, посмеемся вместе с ним над нашими страхами, вывезем изложницы из цеха, порежем их на куски и в металлолом отправим. И навсегда забудем об этом случае.
— Так-то оно так… Ну, лады, будь по-твоему…
Цех быстро заполнялся людьми. Голубые лучи прожекторов выхватывали то серые махины сталевозных ковшей на платформах, то киношников, деловито располагающих аппаратуру в самых неподходящих, местах, откуда их обязательно попросят сталевары. Все сегодня сместилось в сознании, прошлое куда-то исчезло, казалось, впереди, начиная с этого самого часа, будет сплошной праздник узнаваний, торжества и еще чего-то необыкновенного.
Возле конторки мастера стоял Дербенев в окружении журналистов. Мелькали вспышки блицев, стрекотала кинокамера. Михаил Прокопьевич держался солидно, чуть-чуть снисходительно, с полуулыбкой отвечал на вопросы, поглаживая лысеющую голову.
— Скажите, пожалуйста, а подобные цехи где-нибудь есть в мире?
— О таких не слышал.
— Где закуплены установки непрерывной разливки стали?
— Наши. Сами сконструировали.
— В чем неповторимость цеха?
— В ней и есть, в неповторимости.
Радин, на минуту остановившийся рядом, взглянул на часы, чувствуя, как в груди поднимается досада на журналистов, на Дербенева. Спешат ударить в литавры. Решительно вклинился в толпу.
— Михаил Прокопьевич!
— Слушаю.
Радин чуть отвел сталевара в сторону:
— Не рановато интервью даете?
Дербенев искоса глянул на него:
— Я не суеверный… И в бригаде порядок.
— Пройдите на рабочее место!
— Понял! — заторопился Дербенев. — Да и вас заждались на пульте…
И правда, на пульте управления перед обзорным стеклом уже толпилось начальство: Иван Иванович, директор завода, Дорохин, руководители строительных организаций. Поздоровавшись, Радин прошел к машинисту дистрибутора, бывшему майору танковых войск, сидевшему у приборов.
