* * *
«Величайшая трудность для тех, кто занимается изучением человеческих поступков, состоит в том, чтобы примирить их между собой и дать им единое объяснение».
Дорохин захлопнул книгу. Задумался. Кажется, настала пора пригласить к себе Радина. Прежде чем прийти к этой мысли, Дорохин долго собирал о нем мнения. Все было против правил в случае с новым начальником цеха. Сначала назначили, потом стали изучать. Дорохин отметил важное: к Радину ходят. Это хороший признак. Затем предстояло узнать, чем берет. Обаянием? Умением выслушать? Постепенно вырисовывался довольно красноречивый словесный портрет. Играет роль вдохновенно, Широкая натура. Вокруг него всегда шум, кутерьма, состоящая из дел и безделиц. Колебания и страх вроде бы неведомы. Кажется, у него нет внутренних зажимов, По сути, Радин — сверхреалист, а на самом деле?
Неплохо было бы еще потолковать с рядовыми сталеварами, но время бежало. И вот уже первая плавка. Пришлось отложить до поры социологические исследования и заняться практическим делом, которое не терпело отлагательств. Директор завода, Будько, да и он с ними вполне солидарен, считают: для подстраховки первой плавки нужно, на всякий случай, приготовить изложницы. Непрерывная разливка — дело новое, вдруг откажет установка? Куда девать металл? И проверено, и прощупано — и все-таки машина, какой в мире не было. Дорохин вообще относился к машинам с опаской, словно они были живые существа. Мистика какая-то. Но сколько было курьезных случаев, например таких, когда инженер-исследователь, уезжая в отпуск, выключал совершенно исправную машину, запечатывал комнату. Возвращался, а машина не работает. Кто-то назвал подобное «синдромом разлуки».
Да, случай с Радиным — особый. В первом своем приказе по цеху Радин торжественно известил коллектив, что изложниц в цехе не будет. Надейтесь, мол, друзья, на установки непрерывной разливки да на самих себя. Директор завода, конечно, вправе отменить приказ Радина, но это значит на корню подрезать авторитет нового начальника. Вот и поручили Дорохину последний раз осторожно потолковать с Радиным, прощупать его настроение. И Дорохин позвонил начальнику цеха:
— Слушай, зайди, пожалуйста, в партком, а? — Он не видел лица Радина, но сразу представил, как тот, вскидывая брови, морщит лоб.
— Я занят!
— Я тоже. И тем не менее нашел время пригласить тебя.
— Повторяю, сейчас я занят… — В трубке раздались короткие гудки. Через несколько минут Радин все же вошел в кабинет секретаря парткома.
