— Вы разочаровались?
— Нет. Специальность, в отличие от всего прочего, выбирают раз и навсегда, — убежденно продолжала Надежда, — только мои ребята мечтают о настоящем деле. А нам предложили поиграть годик-другой в считалочку, иными словами, поручили лаборатории, помимо анализов проб стали, заниматься подведением итогов социалистического соревнования.
— Я сыт, — засмеялся Радин, — приятная встреча, дружеский ужин и… сразу такие серьезные вещи…
— В голове у начальника, любит повторять Дербенев, должны быть такие ячейки-секции, и в каждой секции — резонатор. Придет время, начальство увидит, к примеру, Надежду Дербеневу, резонатор в мозг сигнал — дзинь!
— Резонатор, запомни, дзинь!.. Мы еще вернемся к этому разговору, а пока… спасибо за ужин!
— Пойдемте, я вас немного провожу. Голова заболела. — Надежда взялась за дверную ручку.
Они спустились в конверторный пролет, вышли через распахнутые настежь ворота на улицу.
— Смотрите, смотрите, — Надежда показала рукой куда-то вверх, — проснулся!
Радин увидел: на мокрой от ночного дождя высоковольтной линии сидел скворец и чистил перья.
— Минутку! — Радин выхватил из кармана блокнот, авторучку, двумя-тремя штрихами нарисовал скворца, вскинувшего голову, чуть раздувшийся зобик. Скворец пел, радуясь наступающему утру.
— Красиво, — тихо сказала Надежда.
— Возьмите на память.
— Благодарю… Я продолжу мысль. Помнится, в институте мы сообща соорудили забавного робота.
— Наверное, он умел говорить без стеснения: здравствуйте, милая Надя? — И тут же подумал: зачем это я? Глупо.
— Между прочим, не только это, — не смутилась Надежда. — Наш Роба стрелял из пистолета, танцевал под современные ритмы, думаю, он тоже сумел бы подводить итоги соревнования.
Радин понимающе кивнул головой.
— Утро-то какое настает, товарищ Дербенева, а вы… — Радина немного огорчило, что Надежда не поинтересовалась настроением начальника цеха, будто ему каждый день приходится пускать подобные комплексы. Почему-то очень хотелось, чтобы спросила. Он рассказал бы… Пожаловался бы на усталость, поведал бы, что испытывает смутную тревогу, которая затаилась глубоко в душе…
Шли молча. Остановились возле здания конторы.
— Благодарю вас, товарищ Радин! Мне пора возвращаться.
— Зачем так официально?
Надежда протянула руку. Радин задержал ее в своей ладони. Заметив, как порозовело лицо Надежды, пожалуй, слишком поспешно отнял руку…
Надежда, проводив взглядом Радина, постояла немного, пожала плечами, будто сбрасывая с себя незримый груз, пошла в цех. Если бы вдруг Радин спросил ее, вспоминала ли она их короткую встречу на пляже, Надежда не смогла бы отказаться. Поначалу Радин особого впечатления не произвел, просто повеяло свежестью, нездешним ветром. Только узнав о его назначении, почему-то обрадовалась, стала с затаенным испугом ждать первой встречи.
