— Товарищ начальник, скажите на планерке, пусть доменщики строже за чугуном следят. Да, да, докладываю. На первом конверторе 17 плавок, вес…
— Знаю, — перебил Будько, — на разливке?
— Порядок!
«Товарищ начальник». Фраза звучала в ушах. «Меня хоть горшком назови. Был хозяином в цехе и останусь». Будько постучал дужкой очков по столу. Еще раз взглянул на календарь. И удивился: почему простая мысль сразу не пришла в голову? Есть у рабочего класса добрая традиция — встречать праздники трудовыми подарками. Седьмое ноября на носу. Конечно, мировые рекорды ставить рановато, но… здорово было бы расшевелить начальство да и прессу, Приумолкли газетчики, на тормозах цех спускают… И главное — Будько боялся в этом признаться даже самому себе — нужно успеть, пока нет Радина. Совсем рехнулся начальник. На декаду наметил два эксперимента — опробование поворотного стенда на разливке и частичное дожигание газа в утилизаторах.
Будько аккуратно разложил на столе графики, сводки, на чистый лист бумаги положил две шариковые ручки. Посидел, задумчивый и неподвижный. Потрогал селектор. «Может, подождать? Одно из двух: Радин либо одумается, либо свернет себе шею». Будько просветленно улыбнулся. Чего там ждать! Он поведет смену на рекорд, не только ради истины. Докажет, что опыт и мастерство, даже без учета советов электронно-вычислительной машины, кое-что значат. Заодно и утрет нос Радину. Решительно махнул рукой, позвонил секретарю парткома.
— Доброе утро, Николай Васильевич! Будько. Хочу посоветоваться. Понимаешь, праздники на носу, а мы традиции запамятовали. Не намекаю, а прямо говорю. Созрели условия. Ну, не для всесоюзного, для цехового — точно… Причем здесь Радин? Просто совпало. Чугун идет — зверь. И лом приличный… Какие еще тебе нужны люди? Мишу Дербеня не знаешь?.. Лады, позвоню директору. Хорошо, хорошо, будешь в курсе дела…
Будько положил трубку. Не в силах сдержать улыбку, встал. Довольный, потер ладони. «Тэкс! Тэкс!» Прищурился, вспомнив, какая радость была прежде в рекордный день. Девчата подносили сталеварам хлеб-соль. Гремел оркестр, а на глазах директора — слезы. На следующий день на страницах газет мелькали знакомые лица, обязательно снимок — начальник цеха Будько обнимает бригадира, поздравляя с рекордом. Поселок от мала до велика выходил на улицу. А вечером в столовой закатывали банкет: шампанское, цветы, речи. Друг дружку поддерживали. А сейчас? Замкнулись каждый в свою скорлупу и выглядывают: что будет дальше? Вылезать или повременить? Забывают, что жизнь не одним рублем держится, имеется еще такой фактор, как высокий моральный дух рабочего человека. Вот и нынче пустили крупнейший в стране цех, а сами тыкаемся в стены, как слепые котята. Каков «потолок» конверторов? Сколько при идеальных условиях можно сварить плавок за смену? Пробовать приходится в процессе работы. Не дело это, не дело.
