— Трудно выразить, как я был потрясен, узнав об ужасной трагедии, произошедшей сегодня утром, — сообщил он сухим, бесцветным голосом. — Так случилось, что я уехал от Кремера всего за час до аварии.
— Это больше, чем трагедия, мистер Ирвинг, — мрачно заметил Лейверс. — Там имело место убийство. Кто-то подложил бомбу в этот самолет.
Ирвинг вовсе не выглядел удивленным сообщением шерифа.
— Как я и подозревал. — Он побарабанил кончиками пальцев. — Хорошо, что я сразу пришел к вам, шериф.
Видите ли, Митч Кремер — сожалею, что мне это приходится говорить о моем клиенте, — весьма неуравновешенный, склонный к неоправданному риску человек. На мой взгляд, последнее время он словно искал смерти.
— Когда я встретился с ним сегодня, он не был похож на человека, уставшего от жизни, — поспешно возразил я.
Поглядев на меня долгим, задумчивым взглядом, Ирвинг поджал губы и опустил веки, очевидно размышляя. Я отсчитал в уме семь секунд, прежде чем он снова заговорил.
— Должен сообщить вам всю его историю, — торжественно заявил он, словно я мог помешать жюри присяжных прийти к единому решению. — Возможно, лейтенант, это займет какое-то время, но думаю, вы понимаете важность такого отступления.
— Времени у нас предостаточно, — успокоил я его, старательно избегая разъяренного взгляда шерифа.
— Кремер родился и до молодых лет прожил в маленьком городке Каньон-Блафс — приблизительно в ста милях отсюда.
— Полагаю, вы собираетесь поделиться с нами подробностями о подругах его детства? — усмехнулся Лейверс.
— В 1942 году, в возрасте девятнадцати лет, поступил в военную авиацию, — продолжал Ирвинг, хладнокровно проигнорировав замечание шерифа. — В 1945 году стал уже героем — ассом, кажется, так их называют? — военным летчиком, сбившим девятнадцать вражеских самолетов. Когда Кремер вернулся домой, его встретили типичным для маленького городка всеобщим ликованием и преклонением. А одна из наших горожанок, преисполненная восхищения, даже решила, что такой герой достоин более практичной и ощутимой награды от благодарной страны.
Это была невероятно богатая, эксцентричная, пожилая старая дева, жившая почти затворницей. Она основала для молодого Кремера фонд, который давал бы ему гарантированный доход приблизительно в четыре тысячи долларов в год. А неделей позже, как бы на счастье, добавила к этому еще половину акций, купленных ею — в момент слабости, как она призналась, — у одной компании, только что начавшей свою деятельность на окраине какого-то близлежащего города. Как эта дама говорила моему отцу, который в то время вел ее денежные дела, настоящей причиной покупки тех акций было ее удивление забавным и модным названием новой фирмы. — Ирвинг на мгновение прикрыл глаза. — Долгое время эта история казалась мне просто пугающей. Модное, по ее мнению, название звучало так: «Эллайд и дженерал электроникс инкорпорейшн»! Можете себе представить?! Нужно ли теперь рассказывать вам, джентльмены, что в настоящее время доход Кремера составляет что-то около семидесяти тысяч долларов в год, а его общее состояние оценивается, очевидно, в миллион! Дело в том, что я давно не проверял цифры.
