По дороге Римма сказала, что Юргену всего двадцать пять лет, но выглядел тот солидно: внушительная фигура при среднем росте, высокий круглый лоб с намечающимися залысинами, гладко зачесанные назад светло-русые волосы. Одет он был в серые строгие брюки, из-под треугольного выреза тонкого пуловера виднелся распахнутый ворот белой рубашки. Сделав приглашающий жест в сторону кабинета, Майсснер сказал с небольшим акцентом:
– Будем говорить по-русски? Моя бабушка русская, попала сюда во время войны.
Угнали в плен, догадался Денис, и кивнул:
– Мой немецкий ограничивается школой.
– Если хотите, можно попробовать по-немецки, но я думаю, вам пока будет неудобно. Возможно, позже, когда вы освоитесь с языком…
«Интересно, как долго он надеется проводить надо мной эксперименты?» – входя в кабинет, подумал Денис.
Комната имела странную конфигурацию. Часть низкого потолка была скошена, из него на крышу выдавалось окно с задернутыми коричневыми шторами. Слева примостился просторный письменный стол, явно антикварный, рядом современное вращающееся кресло. Дальше по этой стене еще одно кресло – на вид уютное и мягкое, и журнальный столик. Напротив – темный кожаный диван с мягкими подлокотниками и парой неброских шелковых подушек.
– Присаживайтесь, – предложил хозяин кабинета, указывая на диван, а сам устраиваясь возле стола. – Вы здесь для того, чтобы я помог вам избавиться от ночных кошмаров и общей депрессии, от мучающих вас мыслей. Так?
Денис кивнул.
– Вы согласны быть со мной предельно откровенным, как на исповеди?
– Я никогда не бывал на исповеди.
– Вы атеист? Тогда я сформулирую иначе: предельно откровенным, как с самым лучшим другом. Мы будем работать вместе. Я помогу проанализировать ваши мысли, ощущения, мучающие вас кошмары. Вместе мы исследуем и дадим оценку событиям вашей жизни. И, в завершение первого этапа работы, оценим, какие последствия для вашей будущей жизни может нести нынешнее депрессивное состояние. Итак, вы согласны?
Денис не слишком уверенно пожал плечами. Раскрывать душу чужому? Он не представлял, как этот человек сможет избавить его от жгущего душу ощущения, что он разрушил не только свою жизнь…
– Прилягте.
– Что?
– Ложитесь на диван. Голову в ту строну, к двери. Не стесняйтесь… А теперь закройте глаза и подумайте, что вас волнует больше всего. И скажите мне.
Денис послушно закрыл глаза. Исчезло окно, кабинет и Юрген Майсснер. Едва чувствуя под собой опору дивана, он представил себя одиноко парящим в мягкой темноте.
