— «Упал на улице». — Он поднял указательный палец. — В переводе на русский язык означает: пьяный не в состоянии дойти до дома. Ну что ж, отвезем. Вручим беспокойной супруге ее счастье.
— Можем и в приемный покой свезти, — улыбнулся фельдшер. — Тепло и чисто.
— Именно! — поддержал Сысоев. — Там тепло и чисто, а на улице холодно и сыро. И главное — жестко: асфальт!
Кулябкин подошел к диспетчеру, попросил:
— Если ко мне придут, передайте, чтобы подождали.
— Мужчина? — поинтересовалась диспетчер.
— Женщина.
— Хорошо, — пообещала она и протянула листок Борису Борисовичу: — Плохо с сердцем. Вечерняя школа на Сергиевской.
— И там плохо, — услышал Сысоев. — Боря, — крикнул он от дверей, — возьми ведро валерьянки! Вас ждет несчастная любовь. — Он расхохотался и прибавил: — Подумайте, еще нет семи вечера, первый урок только кончился, а уже «скорую» вызывают. Продуктивно работают, черти.
Он распахнул дверь, его возмущенный голос слышался с улицы:
— А платили бы из собственной зарплаты за каждый такой вызов, и на улице бы не валялись, и в школу бы вызывать сначала хорошо бы подумали.
Юраша просунул голову в кабину, повернулся лицом к Кулябкину.
— И не поели, и человека не дождались, невезуха какая-то. И вызов сейчас, конечно, будет ерундовый, это уж Сысоев точно сказал. — Кулябкин не ответил, и Юраша поинтересовался: — А к вам важное лицо придет?
— Очень важное. Друг.
— А мне показалось, вы говорили — женщина.
— Что же, если женщина, то и другом быть не может?
— Не знаю, — признался Юраша.
— А разве у тебя никогда не было такой дружбы?
Юраша вспоминал.
— Честно говоря, нет, — сказал он. — Всегда как-то иначе выходит. Вроде бы любовь.
Борис Борисович открыл дверцу «рафа», сполз с неудобного высокого сиденья.
Юраша и Верочка еще не вышли, сидели в кузове.
— Скорее, скорее, — поторопил их Борис Борисович, — нас ждут.
— Сейчас, — отозвалась Верочка. — Баллон заело, не перезарядить.
— Пускай Юраша…
— Ему никак… Он слабосильный. Может, вы попробуете?
Кулябкин распахнул дверцу, хотел было прикрикнуть на фельдшеров, но передумал. Он ловко наложил гаечный ключ и, чуть крякнув, потянул его на себя.
— Так вы сильный, — немного обиженно сказал Юраша. — А мы и вдвоем не могли.
— Нужно не физику читать, а по утрам зарядку делать, — язвительно заметила Верочка. — Доктор настоящий мужчина, не чета тебе.
Она встала рядом и будто бы случайно прижалась к Кулябкину.
Он почему-то остро подумал о Тане, быстро оглянулся и пошел к дверям.
