Первым слово взял Дебасик и предложил на время войны Васара со Старыми Землями урезать расходы. Веля возразила, что это не дело и неизвестно, насколько эта война затянется, и что нужно предложить земляное масло в Трейнте или взять кредит у короля. Лекарь прокашлялся и со значением сказал, что когда он последний раз был в Трейнте (а историю его похищения знали все) то собственными глазами видел у короля лампы, заправленные очищенным маслом, возможно, он покупает его где-то ещё. Шепан сказал, что надо на время заморозить стройки, а в Трейнт ехать нельзя, потому что у короля протекает горшок, а если кто-нибудь желает туда ехать, то лично он в Трейнт не ездок, там Шепана повесят сразу, как только он переступит с пристани на берег. Веля спросила лекаря, не желает ли он составить ей компанию в этом небольшом путешествии, учитывая, что вернулся с новой лодкой и кошельком серебра. Лекарь не желал, но был готов отдать этот самый кошель серебра тому, кто согласится ехать вместо него.
Инженер отпил компоту из кубка Фобоса и сказал, что ему доставит удовольствие съездить в Трейнт вместе с Велей. Все стали смотреть на инженера. Он продолжил, что канализация у топорылого короля, конечно, забита, одна-единственная мысль стала поперёк трубы и всё, дерьмо больше не сливается, а хлещет наружу, но в душе он, наверняка, порядочный человек, просто показать этого не умеет.
Веля растерялась от неожиданности и густо покраснела. Начальник стражи вздохнул и начал ржать до неприличия громко, неизвестно что его так насмешило, быть может, собственные мысли. Дебасик оскорблённым тоном сообщил, что не понимает, какое отношение к их собранию имеет канализация Трейнта, они только недавно закончили свою собственную и его больше интересует, на каких условиях они планируют брать кредит. И раз уж на то пошло, он едет с ними. Тим ответил, что очень хорошо, что Дебасик временами пьёт, потому что всякий человек обязательно должен заниматься тем, в чём хорошо ориентируется.
Разумеется, никто Дебасика с собой не взял. Огорчённый, он остался стоять на пристани, среди других провожающих недовольных лиц. Но Веля была рада, как больная на голову, что вырвалась со скучного острова, да ещё с Тимом. Она вела себя совершенно неподобающим для владычицы образом — скакала по всей шхуне и кривлялась, как обезьяна, прыгала с борта из передней и задней стойки, с места и с разбега, и чёрте как бесилась, столько дурной энергии рвалось на волю. Ей казалось, что она сбежала из Алькатраса, и что наконец-то можно побыть собой, а не играть навязанную роль. Серьёзный Тим сдержанно улыбался.
