Без особых надежд попытался найти какой-то навык, связанный с памятью, но ничего, что в перспективе могло бы мне помочь, не обнаружил. Увы, но система тут не выступает в качестве всесильного инструмента. Просто библиотека, обширная, но не абсолютная. В этом мире нет, например, автоматической винтовки — нет и соответствующего навыка.
Вдох, выдох. Успокоиться мне это не поможет, но хотя бы грудь перестанет болеть от того, что я уже минуты две как не дышу, просто забыв об этой насущной необходимости. И попытки вспомнить… Пока их стоит отложить. Вынести урок и… нет, не смириться, а начать целенаправленно копать в этом направлении. И когда-нибудь, пусть хоть и под самый конец жизни, но вспомнить всё. И мою первую, забытую встречу с Залией Лосс, теперь незнакомкой, о которой я забыл всё, и всё остальное, что я уже или ещё забуду. Ведь сухие факты, теплящиеся в памяти, ничто по сравнению с переживаемыми человеком чувствами, выстраивающими его личность и характер.
Придя к такому умозаключению, я опустил веки — и, сам того не заметив, уснул, устроившись под деревом на пологом берегу могучей реки, чьи воды одним лишь своим шумом могли успокоить и привести человека в чувство…
Часть II.
Домой я возвращался в препоганейшем настроении, искренне надеясь на то, что уж родители-то не будут доставать меня чрезмерными расспросами. Я был готов сорваться в любой момент, и потому в какой-то момент подумывал даже о том, чтобы остаться в лесу. Но понимание того, что за меня будут волноваться, пересилило столь эгоистичное желание, приведя меня к порогу родного дома.
Стучаться я не стал, молча открыв дверь и замерев в прихожей: голоса родителей я не узнать не мог, но третий, женский, мягкий и певучий, мне был… незнаком? Так уж и совсем? Прислушался к себе, но так и не смог отыскать даже намёка на нужное воспоминание.
— Золан, не стой в дверях, проходи.
Мама, естественно, ощутила, что я вошёл в дом, так что притворяться ветошью изначально не было смысла. Смешно, но со стороны моё поведение должно выглядеть совершенно по-детски. Да и вряд ли что родители, что дедушка сумеют оценить все масштабы проблемы. Для них я просто ребёнок-вундеркинд, что не будет слишком уж долго беспокоиться по поводу одного забытого человека, в их глазах — почти незнакомца.
Собравшись с духом и выдохнув, я унял бьющую все конечности дрожь и уверенно вошёл в гостиную, сразу сосредоточив внимание на гостье. И первыми в глаза бросились, что понятно, длинные, светлые вьющиеся волосы, обрамляющие аккуратное, почти детское лицо с большими бордовыми глазами, тонкой линией губ и изящным носиком. Воротник белоснежной блузки открывал изящную шейку девушки, а фасон выгодно подчёркивал открытые плечи и грудь второго размера. Красавица, каких поискать, но противоположный пол я сужу не только по внешности.
