— Хворост? — спросила она.
— …например «Восхищение девой Люсией у храма Лены» было необычным… Изначальная цель хвороста гореть. Ты знаешь, что усиленные Кассамаги вязанки хвороста помогают поддерживать жар в твоих печах, — Феррер не расстроился, что его перебили.
— Вы могли бы зачаровать его так, чтобы в комнате возник пожар?
— Легко, но вряд ли это умно.
Риса раздраженно вздохнула. Она знала, что идея была не лучшей, но варианты быстро заканчивались.
— Если будет много дыма, стражи откроют двери, чтобы узнать, что происходит.
— Но мы уже будем без сознания, милая. Хотя идей тебе не занимать.
Она проверяла предметы у камина.
— Метла? Кочерга?
— Может, удалось бы усилить назначение метлы подметать пыль, хотя я не видел, чтобы это делали. Я должен это проверить со служанками, если будет шанс. Интересный эксперимент. Кочергой обычно ворошат угли, чтобы огонь горел ярче. Ее можно зачаровать…
— А если я не хочу использовать ее для огня? — она потеряла терпение. — А если я хочу использовать ее как оружие? — старик уставился на нее. — Диоро зачаровывают оружие, чтобы клинки были острее, а стрелы — опаснее. Зачаруйте кочергу, чтобы я использовала ее против стражей! — она сжала тяжелый инструмент обеими руками и направила на казарро.
— Это невозможно, — мягко сказал старик. — Разрушение — не ее изначальное предназначение.
Она сжала кочергу так крепко, что металл будто покалывал, становясь холодным и твердым.
— Я могла бы использовать кочергу как оружие. Я могла бы использовать книгу, как оружие, если бы хотела, — она вспомнила, как Петро сказал это до Осмотра.
— Но это не их изначальное…
— Ваши чары бесполезны! Толку от такой силы, если ее можно использовать только так примитивно? — сорвалась она и закричала. Она сжала дрожащую кочергу так, что она стала продолжением ее руки. — Я устала от изначальных предназначений! У каждого предмета не одно предназначение, включая этот! — она, злясь, опустила кочергу на столик в центре квадрата диванов.
Она ожидала только грохот. Шум был бы приятным, даже если на миг. Но кочерга ударила по столу, и в воздух взлетели кусочки мрамора, задевая ее лицо. Звук был громким, словно раскат грома.
Она едва дышала. Каменный стол перед ней был грубо разломан пополам. Обломки поверхности стола склонились друг к другу. Белая пыль покрыла ковер и ее алую форму стража. Басо продолжал спать на диване.
Риса хотела извиняться, когда увидела потрясение Феррера. Она снова дала себе вспылить, еще и хуже обычного. Старик схватил очки, надел их.
