Они шли молчаливой грозной колонной по шесть-десять человек в ряд. На многих были фирменные темно-синие куртки с эмблемами «Азова», остальные — в камуфляже.
Я забежал вперед и стал снимать проходящих мимо меня нациков. Некоторые, к моему удивлению, нацепили на морды балаклавы или высоко подняли капюшоны, другие, завидев мою камеру, отворачивали или закрывали руками лица. Значит, все ж таки была какая-то сила на Украине, которую они боялись.
Под привычные уже речёвки «Украина — превыше всего!» и «Слава нации!», под которые многие активисты с восторгом вскидывали руки в узнаваемом нацистском приветствии, мы прошли через центр города. Прохожие глазели на шествие достаточно равнодушно, торопливо шмыгая по тротуарам.
Я встал на крыльце какого-то общественного заведения, снимая проход колонны.
— Я смотрю, болгарскому радио интересна любая движуха в Киеве? — услышал я рядом насмешливый голос Дины.
— Ну, интересно же, — начал зачем-то оправдываться я.
Она в два прыжка забралась ко мне на тесное крыльцо, встала рядом. От ее волос пахло какими-то знакомыми духами.
— Слава Украине! Героям слава!
— Что тут может быть интересного? — со странной интонацией спросила меня Дина. — Ты посмотри на их лица. Это же дебилы.
Мы стояли с ней на этом крыльце, почти соприкасаясь телами, и смотрели, как в центре Европы по перекрытому регулировщиками проспекту идут с неонацистскими эмблемами и криками практически школьники, совсем молодые парни и девчата.
— Э-э, возрождается национальное самосознание. Не без перегибов, но правительство держит ситуацию под контролем, — пробормотал я Дине в ответ.
— Один народ, одна страна, один вождь! — донеслось вдруг с проспекта. Молодчики зажгли файеры, взорвали несколько петард, снова заорали про единство нации и страны.
— Ein Volk, ein Reich, ein Fuhrer! Это же нацисты, это штурмовики Рема, ты разве не видишь?! — взвилась она вдруг с какой-то преувеличенной экзальтацией, толкнув меня плечом несколько раз, и мне вдруг пришло в голову, что она алкоголичка. Не духами от нее пахло, а джином.
— Водки выпьем? — предложил ей я, сам удивляясь этой идее. Последние двести гривен коту под хвост.
Глаза у нее разом вспыхнули:
— Конечно, пошли, тут совсем рядом отличное место.
Место, действительно, оказалось рядом, через сотню метров. Эти сто метров мы буквально пробежали, как будто за нами гнались штурмовики.
В двух шагах от тротуара, на небольшой деревянной площадке, приподнятой на метр от асфальта, стояли массивные металлические столики и кресла. Стоило нам туда подняться и присесть за столик, как появился взъерошенный сонный официант, принял заказ и с тревогой покосился на шествие рядом.
