— Вообще, я думал съехать, поискать место подешевле, — мстительно признался я. — Но если вы дадите скидку…
— Дадим-дадим, вдвое ниже будет вам все — и проживание, и стирка, и уборка, и охрана, — затянула Алена Григорьевна перечисление своих платных услуг, но я прервал ее кивком.
— Я согласен, спасибо. Мне надо идти.
— А куда? — спросила она меня вдруг с какой-то сельской простотой.
Было ясно, что она хочет понять, кто я такой, и зачем приехал в Киев. Но ведь я так и не продумал нормальной легенды — версия с зубами мне вдруг показалась совсем неубедительной для этой чуткой, видавшей виды женщины.
— Я — физик-ядерщик, приехал сюда по делу государственной важности, — вспомнил я свою вузовскую специальность.
— С нашими государственными людьми будете встречаться? — всплеснула она руками.
— Да, но это неофициально, — сообщил я с максимально суровым выражением лица.
— Вот я всегда говорила, что все эти ссоры между Россией и Украиной только для виду. А на самом деле мы сотрудничаем, правда ведь? Вы не подумайте на всех, я русская, дети мои русские, да мы тут все русские, нет у нас никакой злобы к русским, откуда, ведь мы сами русские…, — затараторила она обрадованно, и я не стал ее ни в чем разубеждать, а просто пошел наверх по лесенке из этого темного полуподвала, помахав вниз на прощание свободной рукой.
Я дошел до первой попавшейся «Пузатой хаты» (сеть дешевых киевских столовых), и пока завтракал там, размышлял, не свалял ли я дурака со своей легендой. Пойдет ли Алена Григорьевна в местное гестапо сразу или немного подождет.
Допив компот, я пришел к выводу, что она сообщит обо мне только по истечении сроков моего проживания, то есть, как минимум, через две недели, иначе потеряет кучу денег. А никакое гестапо возмещать чужие убытки никогда не будет.
Выходя из столовой, я увидел у стены знакомую лохматую скотиняку. Рыжая дворняга, скорбно ссутулившись, сидела у дверей, положив грустную морду на банку с мелочью. Банка была привязана к лохматой груди желто-синими лентами, еще несколько таких ленточек украшали туловище пса в самых неожиданных местах от передних лап до хвоста.
На моих глазах сердобольная бабушка, выходя из столовой, потянулась к банке, бросив туда несколько монет. Дворняга не шелохнулась, только сделалась совсем несчастной, и тогда бабушка полезла в кошелек. Выудив оттуда несколько бумажек, она стала искать среди них самую мелкую, одногривенную, когда рыжая морда вдруг метнулась с места вертикально вверх, как кобра, цапнула в зубы несколько банкнот прямо из неловких морщинистых рук, после чего пулей понеслась по Крещатику, петляя между прохожих точь-в-точь как умная самонаводящаяся ракета уходит от ракет ПВО.
