— Напрасная трата сил и средств, никому не нужная роскошь, Иван Николаевич, — спокойно, голосом, в котором слышалась твердая убежденность в правоте сказанного, возразил Трофимов. Он убавил газ. Машина пошла медленней и бесшумней. — Мы могли бы…
— Как это роскошь? — горячо перебил Воронин инженера, подавшись вперед всем корпусом. — За пять месяцев мы задолжали стране полмиллиона тонн нефти, и если заводнение Светлоозерских промыслов затянем до осени, то будем должны и весь миллион. Миллион тонн нефти! Ты представляешь, что это такое?!
— А ты думаешь объявить штурм — это единственный выход?
— Штурм не штурм, а что-то предпринять надо.
— Есть выход. И какой выход, Иван Николаевич! — Трофимов резко затормозил машину, затем, повернувшись к Воронину, хитро улыбнулся и, выждав мгновение, с веселым задором продолжал: — Мы будем закачивать за нефтяной контур воду из Светлых озер — это раз, будем закачивать немедленно — это два и уже в этом месяце начнем возвращать долг стране — это три.
— Но ведь ты знаешь, что светлоозерская вода не годится для заводнения.
— Вчера она не годилась, а сегодня годится, — лукаво улыбнулся Трофимов. — Сейчас я тебе покажу, — он толкнул дверцу и скрылся за багажником. Через минуту он появился в свете фар с небольшим, но увесистым мешком.
— Вот, смотри, — Алексей Петрович протянул вышедшему из машины Воронину горсть серого песка. — Это самый обычный песок нефтеносных пород. Мы смешали его с нефтью, создали в нем условия, аналогичные естественным, и затем прокачали через него светлоозерскую воду с нашим новым химическим реагентом. Ты только посмотри! Лучшим мылом так не отстираешь! Отделение нефти полное, даже запаха не осталось.
— Что же ты мне раньше-то не сказал! — упрекнул Воронин Трофимова, поднося к носу горсть песка. — Это же чудесно! Просто замечательно! А что мы будем делать с водопроводом?
— Да, подавать воду от побережья теперь бессмысленно. Эта затея с водопроводом ломает все сроки и дорого нам обходится. Она напоминает мне историю с одним очень богатым, но не очень умным купцом, который печи в своем доме топил дровами, обработанными фуганком. Но трубопровод мы все-таки закончим. Он нам будет нужен для перекачки нефти к побережью.
— Интересно, — задумчиво произнес управляющий. — Выходит, что на других предгорных промыслах мы топим печи, как тот купец?
— Да, выходит.
— Ив роли расточительных купцов…
— Мы с тобой, Иван Николаевич, — с усмешкой закончил фразу инженер.
