Он вспомнил также случай в кабинете Штанько и ее слова: «Вашей морской нефтью еще и не пахнет, а мне надо исследовать реальную нефть». Да, это он вызвал ее на такие слова, когда стал доказывать, что его дело важней, чем ее. А может быть, она в самом деле не верит в морскую нефть? Нет, этого не может быть! Трофимов поймал себя на мысли, что в последнее время он постоянно ищет встреч с Ольгой. Может быть, это потому, что он теперь редко ее видит? Нет. Раньше он мог не встречаться с ней месяц или два, не замечая ее отсутствия. А сейчас он постоянно чувствует, как ему не хватает ее.
Он протянул руку к телефону, но в это время раздался звонок.
— Я слушаю.
— Это вы, Алексей Петрович? — он узнал голос Кирилловой. — Здравствуйте!
— Здравствуйте… Ольга Петровна, — голос Трофимова дрогнул.
— Вы не забыли, что сегодня испытание наших холодильников?
— Конечно, нет. — Алексей Петрович, сам того не замечая, встал. Пальцы правой руки усиленно крутили крышку чернильницы. — Вы откуда звоните, Ольга Петровна?
— Из лаборатории. Я уже всех своих отправила в Белые камни.
— Хорошо, я еду. Ждите меня.
Алексею Петровичу стало вдруг легко и радостно. Он по-мальчишески, с озорством, щелкнул ногтем по спичечной коробке, и она отлетела к самой двери. С веселым видом он без разбору начал распихивать гю ящикам разложенные на столе бумаги. Даже кляуза Родионова, о которой он неожиданно вспомнил, нисколько не испортила его приподнятого настроения. «Чего он добивается? — подумал Трофимов о Родионове. — Ведь не глупый человек, а дурак», — Алексей Петрович внутренне даже рассмеялся своему каламбуру.
Но вот улыбающееся лицо Трофимова неожиданно потускнело, подобно солнечной лужайке, когда внезапно набежавшая тучка закроет солнце, — Алексей Петрович вспомнил день своего возвращения из Москвы и случайную встречу с Ольгой и Родионовым, плечом к плечу идущими по улице. Трофимов схватил последнюю пачку бумаг, комкая, сунул их в переполненный ящик и, не оглядываясь, вышел из кабинета.
…Промысел Белые камни находился на берегу моря, в двенадцати километрах к северо-востоку от Приморска. Машина Трофимова, миновав северо-восточную часть города, вырвалась на асфальтированное шоссе, которое то извивалось по всхолмленной местности, то после неожиданного поворота выходило к морю.
Ольгу, сидевшую рядом с Трофимовым, радовало все. Справа расстилалась голубая гладь бескрайного моря. В прибрежной полосе то там, то здесь, на свайных островках, соединенных с берегом эстакадами, кое-где еще стояли стальные вышки. Издали они казались игрушечными, хотя в действительности это были гиганты высотой с пятнадцатиэтажный дом. От берега в сторону солнца, в бескрайную даль горизонта, уходила ослепительно серебристая полоса. Белоснежные чайки скользили над морем, высматривая добычу. Время от времени они стремглав падали вниз, в воду, и вновь взмывали кверху. Слева и впереди зеленели буйной растительностью холмы и долины: фруктовые сады и виноградники перемежались с огородами и рощами; аккуратные белостенные поселки сменялись группами резервуаров, зданиями компрессорных, насосных и других служебных помещений; вдоль шоссе мелькали многочисленные «елки» фонтанной арматуры нефтяных скважин, — это была промысловая площадь.
