Со стороны мыса, на котором обосновался Иванофф, донёсся хлопок, тихий свист, и белесая капля искусственной наживки шлёпнулась в океан метрах в ста от берега. Началось… Наживка заскользила под водой к горизонту, оставляя за собой конус лёгкой волны. Лески видно не было, зато жужжание лебёдки, стравливающей монокристаллическую нить, доносилось отчётливо.
Я отвернулся и принялся смотреть на океан. Безбрежный лик водного простора завораживал. На него можно смотреть часами, веками, тысячелетиями… Вечность пройдёт, а океан останется таким же. Постоянно меняющимся и в то же время неизменным.
Через полчаса Иванофф поймал пятиметровую меч-рыбу, поднял на мыс, и, когда она закачалась на удилище-кронштейне рядом с палаткой, стал фотографировать трофей. Он что-то кричал, махал мне руками, но я и не подумал встать с кресла. Несмотря на расстояние, он разглядел, как я отрицательно качаю головой, и перестал звать. Вначале Иванофф фотографировал только трофей, затем установил камеру на треногу, и снял себя рядом с меч-рыбой с разных ракурсов. Закончив съёмку, он, к моему удивлению, отпустил трофей. Правда, сделал это небрежно: начав опускать добычу с пятидесятиметровой высоты, раньше времени деактивировал наживку, и рыба сорвалась в воду с двадцати метров. Хорошо, что в воздухе она перевернулась и вошла в воду вниз головой. Упади плашмя, непременно бы разбилась.
Ещё через час Иванофф поймал белую акулу и когда начал выуживать, я, не дожидаясь приглашения, встал и направился к мысу. Особь попалась не просто крупная, а выдающаяся: около семи метров и более двух с половиной тонн. Если сбросить в океан как меч-рыбу, непременно разобьётся, как бы ни упала в воду.
— Привет, сосед! — окликнул меня Иванофф ещё издали. Лицо излучало сплошное самодовольство.
Я сумрачно кивнул. Напрасно он напрашивается в соседи. Если надумает задержаться на острове больше недели, сделаю всё, чтобы сам отсюда ноги унёс. Только пятки сверкать будут.
— Хорошо, что вы пришли! Снимите меня на камеру? Со штатива только фотографии хорошо получаются, а мне хочется клип на память. Вон какой экземпляр выловил, всем на зависть!
Шестиметровая акула-убийца, подвешенная на удилище-кронштейне, трепыхалась, вращала выпученными глазами, щёлкала зубами, но тонкую монокристаллическую леску перекусить не могла.
— Сниму, но с одним условием, — пробурчал я.
— С каким?
Самодовольства на его лице поубавилось.
— Когда будете отпускать акулу, не сбрасываете с высоты, а освобождайте от наживки в воде.
