– Да не волнуйтесь вы так! – Братец Кролик задрал подбородок. – Оглянуться не успеют, как шашка прыгнет в дамки!
– Ну, храни нас Святая Дева. Это будет славная охота!
– Мы принимаем бой! – хором произнесли остальные. Тени поднялись разом – взметнулись черные плащи – и заспешили вверх по склону. Там они растреножили коней, вскочили в седла и пустились следом за ослом кролика.
Винни-Пух проснулся от острого ощущения опасности. Пятачок тоненько посвистывал носом, где-то под крышей стрекотал сверчок. На полу лежал серебряный квадрат лунного света. Снаружи гремели цикады да койоты выводили свои скорбные песни, оплакивая уже умерших и еще живых – разом.
Осторожно вытащив кольт, медвежонок пристроил ствол на сгибе лапы, направил его на дверь и весь обратился в слух. Вскоре его старания были вознаграждены – он уловил за дверью тихий звон металла и скрип песка под подошвами нескольких человек.
Три оглушительных выстрела прогремели один за другим. Вспышки пламени разорвали полумрак, царивший в хижине. Пятачок вскочил, но запутался в покрывале и снова упал.
Дверь со скрипом распахнулась, в комнату ввалились трое мексиканцев. Двое были мертвы, третий еще дышал. Выпучив непонимающие глаза, он простонал:
– Ми эспуэла?
– Си, сеньор, – кивнул Винни-Пух и вдруг страшная догадка обожгла опилки в его голове. Резко обернувшись к окну, он медленно поднял лапы. Кольт с тяжелым стуком упал на пол. На подоконнике сидела, целясь из двух чудовищных смит-вессонов в медвежонка и наконец-то освободившегося Пяточка, Пеппи Длинный Чулок.
– Знаю, знаю, – пробурчал Винни-Пух, опережая незваную гостью, – Бывают шпоры, которые входят через дверь, а бывают…
Пеппи рассмеялась. Пятачок грязно выругался. В дверях появился Братец Кролик с фонарем в руках. Оглядев неподвижные тела на полу, он покачал головой.
– Фи! Не терплю крови.
Затем он обратился к гостям:
– Извините, ребята, но за вас двоих шериф из Санта Фе дает полторы тысячи долларов…
– Ах ты фраер ушастый! – завизжал Пятачок и рванулся к кролику.
Смит-вессон в правой руке Пеппи оглушительно рявкнул – с потолка посыпалась труха.
– Стоять, окорок с ногами! – Длинный Чулок спрыгнула с окна и сунула дымящийся ствол под нос Пяточку. – Полторы тысячи – это за живых. А за мертвых – тысячу, и клянусь распятием, если вы не будете смирнее мулов, меня устроит второе! Ты сдаешься или нет?
– Разрешите подумать? – смиренно ответил поросенок, положил локти на стол, уткнул уши в копытца и стал думать. Думал он долго и наконец сказал: – Сдаюсь!
