Как и все они, Боксон с самого начала занял глухую оборону, был предельно вежлив, отвечал односложно, и Шанталь морально ощущал прочный психологический барьер, который придётся прогрызать по миллиметрам, если не удалось проломить его сразу.
— Всё, Боксон, вы не убедили меня в своей непричастности к этому делу, и, принимая во внимание имеющиеся против вас улики, я должен вас арестовать.
— Воля ваша, комиссар. — Боксон тоже чертовски устал вести моральный бой с комиссаром и тремя сменяющими друг друга инспекторами, сопротивляясь их попыткам заставить его признаться в убийстве Гуго Шнайдера: суд добровольное признание, несомненно, учтет. — Надеюсь, на следующем допросе будет присутствовать мой адвокат.
— Вполне вероятно.
5
Комиссар Журден приехал в районную префектуру ещё до окончания допроса Боксона. Объяснив откровенно зевающему Шанталю причины своего интереса к делу, он получил протокол; пристроившись за свободным столом, погрузился в чтение.
«…Чарльз Спенсер Боксон, 37 лет, родился в Париже, холост…
— …Где и когда вы познакомились с Гуго Шнайдером?
— В 1967 году, в США. Путешествовал по Америке автостопом. Шнайдер тоже ехал через Штаты на попутных. Встретились на дороге в штате Айова…
— …Что вы делали вчера вечером в доме Шнайдера?
— Шнайдер хотел нанять меня для выполнения задания.
— Какого именно задания?
— Шнайдер продал партию оружия в Гватемалу, деньги получил вперед. Но оружие до покупателя не дошло. Шнайдер предложил мне заняться поисками. Ему нужен был напарник, которому он мог бы доверять.
— Какой ответ вы дали Шнайдеру?
— Я сказал, что должен подумать: я только что вернулся из Африки, хотелось бы отдохнуть…
— …Чем вы объясните наличие частиц сгоревшего пороха на вашем пиджаке?
— Вчера днем я заходил в частный тир к Роберу Фессару, мы с ним вместе служили в Сенегале. Фессар показал мне пятнадцатизарядную „чешско-зброевку-75“, я расстрелял одну обойму.
— Фессар сможет подтвердить ваши слова?
— Сможет, конечно. Записывайте адрес…
— …Вы отрицаете свою причастность к преступлению?
— Я не убивал Гуго Шнайдера…»
Журден закончил просмотр тоненькой папки дела об убийстве; комиссар Шанталь и его люди ушли отдыхать после бессонной ночи.
Что бы не говорил в своё оправдание Чарльз Боксон, интерполовская служба наружного наблюдения зафиксировала в доме покойного Шнайдера только его — и это был самый главный обвинительный аргумент.
6
Свои услуги предложил Боксону адвокат Себастьян Турвиль, последние тридцать лет своей карьеры занимавшийся делами бывших солдат Иностранного Легиона. За эти годы были и ослепительные взлёты, и оглушительные провалы, но Турвиль упорно держался своей традиции — и в конце концов стал самым популярным адвокатом среди определенного контингента. «Псы войны» уважали мэтра прежде всего за честность — он никогда не обещал невозможного, но всегда отстаивал интересы клиента до последнего шанса, а иногда — даже если никаких шансов уже не оставалось. Услуги свои Турвиль оценивал умеренно, что также прибавляло ему клиентуру.
