Лиля отошла в сторону и прислонилась к стене.
Последние аккорды прозвучали обвалом в горах…
В гостиной долго стояла тишина. Первой заговорила Светлана:
— Charmant![2]
Она подбежала к Лиле и шепнула ей на ухо:
— Ты только вглядись в него!..
Игорь Михайлович открыл глаза и устало посмотрел на жену. У него было такое выражение лица, словно ему хотелось с досадой сказать: «Помолчи!.. Ради бога, помолчи. Что ты понимаешь в музыке?» Но он не сказал ничего, а только вздохнул и попросил Растиславского сыграть еще что-нибудь.
— Я сыграю… — сказал Растиславский и пристально посмотрел на Лилю. — Сыграю для вас.
Он начал играть «Полонез» Огинского.
Лиля подошла к столу и налила бокал. Пила медленно. Выпила до дна. Потом села в кресло и закурила. Она видела, как энергично вздрагивали плечи Растиславского, как в такт аккордам он вскидывал голову, потом опускал ее так низко, что она чуть не касалась клавиш. Белые сильные руки, взлетая, на мгновение застывали над роялем и, стремительно падая, метались по клавишам. И снова, и снова — то могучие, призывные, то печальные аккорды…
Лиля не почувствовала, как закрылись ее веки, как выпала из рук сигарета. Кружилась голова. Ей казалось, что музыка — это она сама, что звуки исторгаются не из рояля, а из ее груди, в которой натянуты невидимые струны.
Так она сидела до тех пор, пока не почувствовала, как кто-то тронул ее за плечо. Она открыла глаза. Перед ней стояла Светлана. Пахло паленым.
— Ты сожжешь квартиру. — Светлана держала горящую сигарету, которую уронила Лиля. На светлой клетке ковра была заметна рыжеватая подпалинка.
— Прости, Светлана, я совсем опьянела… — Она хотела сказать, что Растиславский своей игрой заставил ее забыться, но сказала другое: — Как я пойду домой? Что скажет Николай Сергеевич?
Растиславский подошел к столу, налил себе сухого вина и выпил.
— Где вы учились играть? — спросила Лиля.
— Меня учила моя покойная бабушка. Она была преподавательницей музыки.
Очевидно, ничто так сильно и так быстро не сближает души, как музыка. Теперь Лиля видела, что Растиславский гораздо тоньше и глубже, чем он показался ей в первые минуты знакомства.
Светлана хотела налить себе вина, но ее удержал муж.
— Не забывай, что вечером ты должна быть в отличной форме.
— Вы куда-то собираетесь? — спросила Лиля.
— Да. И приглашаем вас, — ответил Игорь Михайлович и улыбнулся своей добродушной улыбкой.
С тех пор как Игорь Михайлович помнит себя, он всегда старался делать людям только приятное. И это его благодушие и доброта позволяли Светлане жить так, как она хотела: свободно, весело, независимо от мужа, всегда занятого своими делами.
