. В степной и полупустынной зонах повсюду росли травы и полынь (Artemisia). Но на плато Бетпак-Дала из-за сурового климата почти не было растительности, кроме низкорослых засухоустойчивых кустарников – саксаула и жузгуна (Calligonum caput-medusae), способных достать до грунтовых вод своими глубокими корнями. Эти редкорастущие светло-серые кустарники придавали Голодной степи характерный однотонный оттенок
152. Нелегко было пересечь Бетпак-Дала – негостеприимное плато раскинулось на 75 тысяч квадратных километров, будучи по площади примерно равно всей Шотландии
153. Не случайно среди казахов оно получило имя Несчастливой степи, а среди русских – Голодной
154.
Чиновники Российской империи и Советского Союза неоднократно называли Казахскую степь «естественным» ландшафтом, которого, по большому счету, не коснулась рука человека. Они искали указаний на оседлую жизнь, например постоянных жилищ, и, не обнаружив их, заключали, что местный ландшафт не менялся под воздействием человеческой деятельности155. Но, вопреки их впечатлениям, кочевники-казахи, подобно другим скотоводам, регулярно воздействовали на природу, чтобы приспособить ее к своим нуждам. Они поджигали участки степи, чтобы активнее росла свежая трава для их скота. Эти пожары, а также вытаптывание пастбищ мешали распространению кустарников и деревьев156. В Голодной степи и других областях, где было мало открытых водоемов, казахи выкапывали глубокие колодцы, позволявшие добраться до грунтовых вод157.
Все климатические зоны Степи периодически страдали от засухи, а также от опустошительных морозов поздней весны – феномена, который на казахском языке называют джутом (жұт), а на русском иногда – гололедицей. Если засуха – общее бедствие пастушеских угодий, в особенности засушливых земель Африки и Ближнего Востока, то джут был характерен исключительно для Центральной Евразии158. Порой после весенней оттепели наступало внезапное похолодание, и на земле образовывалась корочка льда. Не в силах преодолеть эту преграду, отделявшую их от еды, стада животных начинали голодать. Масштабный джут приходил каждые десять–двенадцать лет, и казахи называли его «қоянның жұты» – джут в год Зайца (указание на год по китайскому календарю)159. Джут мог стать для кочевников настоящей катастрофой: иногда от него погибало более 90% скота в ауле160.
Стремясь использовать степной ландшафт для собственных нужд, казахи вели свой скот на пастбища по заранее определенным маршрутам. Откочевка не была индивидуальным мероприятием: как правило, ее осуществляла небольшая группа, кочевой лагерь, который называли аулом. Каждый аул составляло несколько (от двух до восьми) семей, и все участники аула несли ответственность за общее стадо. Численность животных при ауле могла быть самой разной (поскольку овцам, к примеру, обычно требовалось куда меньше заботы, чем лошадям) и изменяться в зависимости от времени года или погодных условий. Когда животных становилось столько, что пастбища аула уже не могли их прокормить, появлялись новые аулы
