– Ну и фрукт попался! Слабонервный. Чуть все тут не разнес. Только за занозу берешься, сразу лягаться начинает, – сказал Ванька.
– Разве ветеринарная магия занимается сатирами? – спросила Таня.
Тарарах почесал ручищей мохнатую грудь.
– А шут его знает, занимается или нет. Тут сложный вопрос. Он, конечно, разумный, но все-таки, если разобраться, козел, – произнес он.
– Точно! Тут как дело было: сатир вначале к Ягге пошел в магпункт, а она ему говорит: если бы у тебя заноза в руке была, я бы вытащила. А нога у тебя козлиная, так что отправляйся ты, родной, к Тарараху… На самом деле она, наверное, сообразила, что ей такую орясину не удержать. Зато Тарарах кого угодно удержит, хоть лошадь, – добавил Ванька.
Тарарах польщенно хмыкнул. Он и правда был такой широкоплечий, что казалось, в ширину он больше, чем в длину. Нижняя челюсть у него была тяжеленная, как у всех питекантропов, лоб низкий, а длинные волосы такие всклокоченные, будто их не расчесывали уже сотню лет. Его любимой байкой была история о том, как он стал бессмертным. Он повторял ее так часто, что весь Тибидохс знал ее уже наизусть.
– Ну вроде как завалили мы белого дракона… – охотно рассказывал Тарарах. – Не знали, конечно, что дракон. Одно слово – пещера, народ темный… Поджарили на костре и стали лопать… А лопать-то драконов нельзя, особенно белых. Ну смотрю, охотники наши стали все раздуваться и лопаться, прямо как шары… Страшно до жути. Думаю, и я сейчас рвану… Да только не рванул, а стал бессмертным, потому как мне попался особый кусочек, около хвоста. Сто лет прошло, потом тысяча, а я все не умираю и даже не старею. Так-то вот. А потом я вообще со счету сбился: все живу и живу, в ус не дую. И так пока Сарданапал меня не отыскал.
– Кто хочет чаю? С бубликами! – торопливо предложил Ванька. Он знал, что Таня слышала эту байку уже раз двести, и решил осторожно перевести разговор в другое русло.
– Все хотят! – оживился Тарарах. – Вода горячая есть, вот только в чем бы заварить? Этот рогатый полукозел разбил мой чайничек… Возьми, что ли, вон ту банку!
Ребята взяли банку. Банка была самая обычная, стеклянная. Вот только сбоку на ней был нарисован череп с костями, под которым было написано: «Цианистый калий».
– Тут что, яд был? – испуганно спросила Таня.
– Да вроде того… Клопп как-то подарил, – подтвердил Тарарах. – Да ты не думай, что я дурак такой. Я ее ополоснул. Наливай, Ванька!
– Э-э… Спасибо. Мне что-то расхотелось, – быстро сказала Таня.
