Вслед за тем послышался громкий шлепок. Похоже, дядя Герман хлопнул ведущего ладонью по лысине. Николай Шмыгликов жалобно заверещал. Звукооператор и гример кинулись его защищать. В коридоре завязалась потасовка. На стороне дяди Германа сражались тетя Нинель и такса. Пипа в панике спряталась в шкаф и визжала.
Не прошло и минуты, как громкий топот ног по лестнице и торжествующее улюлюканье дяди Германа известили, что самый добрый депутат и его могучая супруга одержали нелегкую победу.
– Эй, девочка! – крикнул дядя Герман дочери. – Вылезай из шкафа! Ты видела, какой я сильный? Как я отважно дрался? И это все покажут по телевизору! Меня увидит вся страна! Кстати, где та страшная толстуха, которая тут всех расшвыряла? Так и быть, пусть мной полюбуется, хотя она и не в моем вкусе.
– Я здесь, Герман! – послышался низкий голос, и в дверях выросла тетя Нинель – красная как кумач и разъяренная как бык.
Расставив руки, она медленно надвигалась на супруга. Дядя Герман мгновенно оценил угрозу и трусцой помчался прятаться под кровать.
– Не поломай мне нос! С поломанным носом меня не возьмут в фотомодели! – в ужасе попискивал он.
Хохоча, Таня сползла с дивана на пол. Бывший кролик Сюсюкалка в очередной раз побил все рекорды! Интервью с ним точно будет незабываемым!
* * *
Оставшиеся до Нового года дни прошли довольно пресно – без каких-либо интересных событий.
Дядя Герман казался совершенно нормальным, во всяком случае пока у него не начинали отбирать зеркальце. Пару раз он даже съездил в Думу и был ужасно возмущен, что им там плохо любовались. Скандальная передача прошла по телевидению, но шуму, вопреки ожиданиям, не наделала и карьеры не испортила – Дурнева и так уже воспринимали как шута. К тому же мысли у всех были заняты предстоящими праздниками.
Вскоре после полуночи, просидев пару часов у стола, а потом у телевизора, Дурневы отправились спать, многозначительно сказав Пипе, что завтра под елкой ее будут ждать подарки.
«Класс! Небось Дед Мороз притаранит на тележке с квадратными колесами!» – хмыкнула Пипа.
В Деда Мороза Пипа верила еще меньше, чем не знающие зимы африканские племена, зато верила в силу нытья. К тому же она успела подглядеть, куда тетя Нинель спрятала все свертки и пакеты, когда та только еще принесла их из машины.
Таня тоже вскоре легла и стала думать о Тибидохсе. Она пыталась представить, какие подарки сделает она Баб-Ягуну и Ваньке и что подарят ей они. Ее мечты начали уже постепенно превращаться в милые и легкие новогодние сны, как вдруг какой-то неприятный шипящий звук ее разбудил.
