– Ну… зачем оно тебе надо, Татьяна, что-то про меня понимать? Вот чего ты хотел сказать. А еще ты собрался уйти, хотя там может что угодно случиться. Но ты уйдешь.
Да, я уйду. Потому что, как бы мне не нравились зеленые глаза и тонкие пальцы, черные волосы со всем остальным, этому не время. А человек я слабый, потому сбегу.
– Я кофе допью.
– Хочешь яичницу?
Яичницу… Я помотал головой. Надо идти. Глупо, но надо, сейчас иначе никак. Бараки тут недалеко, дойду. Вряд ли меня там станут искать.
Я уже завязал шнурки и встал, не зная, что сказать на прощание. Таня достала руку из кармана синей олимпийки. И уставилась на меня так, что захотелось провалиться сквозь землю.
Подумаешь, календарик. Да их, этих календариков, вообще на свете много. Ага…
Только не «Спортмастер» за две тысячи двенадцатый, служивший, скорее всего, закладкой и спрятавшийся в какой-то из книг.
– Ты…
Я ушел быстро, стараясь не оглядываться. Дверь закрылась мягко и бесшумно, совсем как в первый раз.
На улице оказалось тихо и прохладно, пахло дождем, но пока было сухо. Постоял, привыкая, шагнул в темноту, надеясь быстрее пройти через двор с его фонарями. Машин или поджидающей меня делегации не наблюдалось.
Я пересек двор наискосок, стараясь быстрее добраться до деревьев и отправиться к баракам. Завтра день, потом еще ночь и все, город детства останется за спиной. Иногда вдали проще, чем там, где должно быть хорошо. Календарик этот еще, мать его.
Тени, качнувшиеся из-за детского домика на игровой площадке заметил самым краем глаза. На голову накинули темное, пахнувшее сыростью, следом в голове вспыхнуло и тут же сменилось одной сплошной чернотой.
– Добавь-ка ему. Затрепыхался, мурло.
Добавили ногой в живот. Меня согнуло, чуть не вывернуло наизнанку, но я справился и только скрипел зубами. Скоты хреновы, а!
– Пришел, падла, в себя. Слышь, Серый?!
– А, чо?
О-о-о, да это, никак, мой знакомец, крестник по сломанному носу, не иначе. И без того гнусавил, а сейчас так вообще, слышать противно.
– Попался, фраер тухлый? Сейчас я тебе ногти повыдергиваю.
Да ну?
– Отошли.
– Ты чо, Кука, я только…
– Хавальник завали и свинтил отсюда. Кто сказал его бить просто так? Я говорил? Нет… может, Сват говорил? Тоже нет? Вы чо, попутали что ли? Матрас где?
Зашуршало, надо полагать, мне несли матрас. Вот так дела, честное слово, не ожидал.
– Вон туда его кинули. Эй, ты живой?
– Да.
Это уже я говорю, отвечая на четкий угаданный вопрос.
– Это недолго, фраер. Это мы с утра поправим. Руки тебе развяжут, мешок сам снимаешь, матрас вон, даже не обосанный. Параши, извини, не предусмотрено. Ничо, мы терпели, так и ты потерпишь, не гостиница. Просьбы есть?
