— Вы тоже на концерт? — спросил Бобровский.
— Какой концерт ещё? Это тренинг. Ясно? Лучший в стране. А может, даже на всём евразийском пространстве.
Бобровский забрался в машину, развернулся, освободив въезд, проехал к входу и оставил «девятку» под знаком «Для служебного транспорта». Рядом стояли иномарки. Из одной выглянул усатый водила.
— А, — сказал он. — Э-э-э.
Бобровский закурил и поднялся по ступенькам. От папиросы закружилась голова, он споткнулся и чуть не покатился вниз. Вышел ещё один охранник и схватился за голову.
— Что это? Кто тут корыто поставил? Какой мудак это сделал?! Эй, дядя, нельзя здесь курить, нельзя!
— На концерт сюда? — Бобровский показал пальцами с папиросой на дверь.
— Что? Да. Только выброси бычок, говорю. Я эвакуатор вызываю.
На контроле была небольшая очередь. Бобровский достал смартфон, нашёл билет. Люди проходили через рамку металлоискателя, у которой стояли ещё один охранник и контролёрша, толстуха лет пятидесяти, с листками в руках. Бобровский показал ей экран.
— Что вы мне суёте? — спросила толстуха. — Номер и фамилия?
Он назвал.
— Что такое? Странно. Тут женская фамилия. Бобровский? А здесь Бобровская. — Толстуха смотрела на листок в руке. — Может, опечатка?
Бобровский вдруг понял, что не помнит девичью фамилию Насти. Хотя это и не важно. Особенно теперь. А что на могиле? Да, на могиле фамилия «Бобровская», конечно. Как в паспорте. Она же сменила фамилию, когда вышла за него замуж.
— Ну что вы стоите? — спросила толстуха. — Люди же ждут.
— Металлическое на лоток, — подал голос охранник.
Бобровский прошёл через рамку, поднялся по ступенькам, свернул в коридор. На стенах висели афиши каких-то артистов. Лет семь или восемь назад он был тут вместе с Настей на каком-то сборном эстрадном концерте. Ей это было интересно. А он через пару песен ненадолго уснул в мягком кресле. Публика оказалась спокойная, никто не орал и не прыгал. Только в проходе две поддатые бабы лет по сорок пять танцевали и хлопали друг друга по задницам и ляжкам. Потом что-то случилось с фонограммой, звук стал как на зажёванной кассетной плёнке. Но это никого не смутило.
Бобровский разыскал зал. Он был уже почти заполнен. Его место оказалось с краю, в средних рядах. Соседка, девушка лет двадцати пяти с мальчишеской стрижкой и в больших очках, посмотрела на Бобровского.
— Вы знаете, что он вылечился от СПИДа? — спросила она.
— Кто?
— Лев Козырев. Он был нищий. Потом заболел СПИДом. Но вылечился и стал миллионером. Уникум.
