Бобровский встал и задрал голову.
— Эй, ты! Как тебя там? Спускайся, не бойся!
Ворона молчала.
«Хитрая тварь, — подумал он. — Так просто с ней не договоришься».
Раз — кирпич, два — кирпич, три — кирпич. Лёха, ты что делаешь? Что делаешь, спрашиваю? Слушай, я же говорю, без нас откопают. Пойдём, темнеет уже. Оглох, что ли? Эй, мудак! Ты чокнулся? Нет, Вить, надо откопать. Тут немного. Я сам справлюсь. Ты иди, я скоро. Лёха, ты чокнулся? Может, спирту хлопнешь? Не, Вить, сейчас, погоди. Раз — кирпич, два — кирпич, три — кирпич… Вот уже ногу откопал. Витя, ты где? Это девушка, кажется, там кусок зелёного халата торчит…
All the leaves are brown and the sky is gray. I’ve been for a walk on a winter’s day. I’d be safe and warm if I was in L.A.; California dreamin’ on such a winter’s day…
Бобровский достал смартфон и сдвинул значок вправо.
— Алё, алё, Лёха, ты где? — закричал Никита. — Я приехал, тебя нет.
— Я тут, — ответил Бобровский. — Тут стою.
— Где? На лестнице? Во дворе? Ты гуляешь? Чего делаешь? Нам бы надо в паспортный стол сходить, а, Лёха?
Бобровский нажал отбой. Отстань, мудак! Он поискал в журнале вызовов номер Митина. Тот ответил после седьмого гудка. Бобровский посчитал. Раз — гудок, два — гудок, три — гудок.
— Почему вы звоните? — спросил Митин. — Мы, кажется, всё решили. Или… У вас для меня что-то есть?
— Да, — сказал Бобровский. — Есть.
— Ну-ка, поведайте мне.
— Есть электрический билет на концерт одного человека. Этот билет купила моя жена за сто пятьдесят тысяч. Она не успела сходить. Я ума не приложу, зачем ей это вообще понадобилось. Я отдам вам билет. Даже вместе с телефоном отдам…
— Стоп! — перебил Митин. — Вы знаете, что такое гильотина?
— Да, конечно, — сказал Бобровский. Он подошёл к забору. Но перелезать, разговаривая, было неудобно. — Это огромный нож, которым французы отрубали головы друг другу.
— Ага. А ещё это приём из дзюдо. Весьма зверский. Я им хорошо владею. Ещё раз мне позвоните с какой-нибудь хуйнёй, я вам сделаю гильотину.
Митин отключился. Бобровский убрал телефон в карман и попытался перелезть через забор. Никак не получалось подтянуться и перекинуть тело. Бобровский висел на нём и шевелил ногами в воздухе. Как майский жук, насаженный на булавку. Каркнула ворона. Потом смартфон снова заиграл песню о Калифорнии. Бобровский обессиленно свалился на землю.
— Зятёк, так что? Связь пропала. Когда тебя ждать?
— Никита, подмышка ты вонючая…
— Эй, старик, ты что ругаешься?
