— Стэйс, запирай дом как следует. Крепче, чем киску.
— Боже, папа!
Они смеялись.
— Да, и всегда спрашивай, кто там, прежде чем открыть.
— Ладно, мам.
— Может, нам стоит подарить тебе на Рождество ружье?
— Превосходно. Отличная идея. Но, думаю, обойдусь обычными носками из «Сирс» и подарочной картой «Амазона».
Когда Стэйси привыкла к шорохам своего нового жилища, то решила не покупать ружье и оставлять запасной ключ под ковриком у двери. Она не хотела жить в страхе. Пошел этот страх куда подальше.
Стэйси Норман умрет из-за собственной гордыни.
Она увидела перед собой два белых лица, выступивших из мрака. Одно улыбалось, другое казалось грустным. В короткий миг между тем, как она увидела их, и тем, как иголка кольнула ее в шею, промелькнуло осознание. Античные театральные маски.
Комедия и трагедия.
Прошло пять дней.
В Норт-Бенде, близ округа Снокуолми, на севере штата Вашингтон, один из двух мужчин, тот, что пониже, вышел из дома и упал на колени. Он впился пальцами в траву и царапал почву, пока воздух не наполнился густым запахом земли. Всю жизнь мужчина работал в поле или ухаживал за животными. Запах земли напоминал ему о доме.
Он задыхался, глаза покраснели от слез.
Деревья шелестели на ветру, верхушками царапая серое брюхо неба. Утро было мрачным, как и положено в этой части света.
На мужчине был окровавленный фартук, щеки перемазаны грязью.
Несколько минут спустя у него за спиной хлопнула задняя дверь. Медленные, легкие шаги приближались. Раздалось пение, тихое и фальшивое.
— Бродяжку подвез, что как пчелка мила, осталась со мной, хоть весь мир обошла…
Шаги остановились, и на плечо невысокого мужчины опустилась ладонь. Гладкая, не из тех, что встречаются у фермеров да лесорубов: она занималась другими, более сложными вещами. Однако в это мрачное утро на руках мужчин оказались мозоли, оставленные совместным делом. На протяжении пяти дней они работали над девушкой.
— …в двух старых сумках много вещей, прочь — мимо потрясенных людей…
Солнце пряталось за тучами, поэтому высокий мужчина не отбрасывал тени, но его друг, все еще на коленях, почувствовал ее. Они стояли так несколько минут, напевая, прислушиваясь к новому утру, наступающему не для всех. Пошел дождь.
— …по дороге пустой мчим с ней вдвоем — с той, что мир обошла, чтоб увидеть мой дом…
Из дома высокого мужчины позади них телевизор заливался трелями утренних мультфильмов. Криков больше не было.
— …где теперь только беды, неудачи и рок, где тоска и болезнь ждут за каждым углом, старых улиц изгиб не узнает никто — мир безумных бродяг, что презрели закон…