Восстановив дыхание, герцог принялся отдавать громогласные команды. Элоизе и маркизу Самонийскому были выделены роскошные апартаменты, прислуге, то есть нам оставшимся, выделялось жилье поскромнее, но по крайне мере это были отдельные комнаты. Феодализм есть эпоха постоянного неравенства людей. Морально немного саднило, хотя на Земле я умудрялся выживать в куда худших условиях.
Но в свою комнату я не попал. Принцесса поманила меня рукой. Я сделал вид, что не вижу и попытался раствориться в толпе, утягивая за собой кошку. Не удалось. Элоиза прошла сквозь расступающуюся толпу, как раскалённый нож через кусок масла, взяла меня за руку и повела к герцогу. Чтобы не выглядеть дураком я, не сопротивляясь, пошел с ней. Мявка отправилась следом, печально поглядывая на большой стол, за которым, как она понимала, едят.
– Дядюшка, мы хотели бы серьезно поговорить с тобой, пока будут накрывать на стол, – сообщила принцесса.
Герцог правильно ее понял и принялся также громогласно раздавать команды, требуя накрыть роскошное и обильное пиршество. Судя по его указаниям, ужинать собиралась орда орков, прикрываемая отрядом Мявок с их роскошным аппетитом. Пить собирались полк изюмских гусар и эскадрон кавалергардов. Оставалось надеяться, что насильно здесь не угощают.
Через анфиладу комнат мы пробрались в обширное помещение без окон. Я прислушался к своим чувствам и чуть не присвистнул. Комната оказалась защищена сильной магической защитой, через которую пробиться было почти невозможно. Мявка почувствовала себя дискомфортно, прижав уши к голове и оскалившись. Я успокоительно положил руку ей на голову, влив немного маны. Мявка вздохнула, грустно посмотрела на меня.
Зайдя в комнату и оказавших в кругу небольшого количества людей, герцог совершенно преобразился, став серьезным и властным. Легко же он меняет свои социальные роли. Опытный придворный. Политик, что б ему было всегда хорошо!
– Что случилось? – спросил он у принцессы. – Никогда не поверю, чтобы наследница престола и начальник службы охраны с таким количеством магов и воинов, практически инкогнито, крались по стране.
Герцог откровенно усмехнулся:
– И откуда у вашего высочества такой роскошный синяк.
Я согласился с герцогом. Оное украшение было замечательным, сочно выделяясь на лице принцессы.
Элоиза поморщилась, потрогав украшение:
– Представляете, дядюшка, синяк не сходит, никакие магические притирки не помогают. А его автор даже не думает извиниться.
