«Ну и влип, – думал я. – И что делать?» Конечно, легче всего отстраниться и предоставить вести дела людям опытным и знающим. В этом случае будут жертвы – я это прекрасно понимал. Но так хотя бы сам не запачкаю руки.
В поместье я вернулся с жуткой головной болью и в подавленном состоянии. Сразу отправился к врачевателю. Он жил в отдельном домике на территории, и здесь же на первом этаже принимал пациентов. Врачеватель оказался невысокого роста мужчиной лет пятидесяти. Он носил короткую бородку и круглые очки, которые так и норовили сползти на кончик носа. Это был один из тех врачевателей, что служили личными семейными докторами на постоянной ставке. Обходился такой доктор недёшево, зато это было удобно: случись чего, он всегда под боком.
Я описал ему чары, какими на меня воздействовали, и рассказал про головную боль. Врачеватель слушал внимательно, глядя поверх очков и угукая время от времени, а когда я закончил, он поднялся, подошёл со спины (я сидел на стуле) и, положив руки мне на голову, замер минут на пять. Потом вернулся в своё кресло.
– Это последствие воздействия чар, – сообщил он очевидную вещь. – К сожалению, мне незнакомы описываемые вами чары, более того, мне не знакома энергетическая техника, коей вы владеете, но однозначно всё указывает на то, что не сработал защитный механизм, вы переусердствовали, и это привело к нарушению в целостности тканей головного мозга.
– И что это значит? Это можно вылечить?
– Пока ничего определённого сказать невозможно. Мне потребуется наблюдать вас какое-то время. И да: будьте осторожнее с использованием чар. Это может усугубить ситуацию. Попробую облегчить головную боль, но причину вряд ли получится устранить. В любом случае, попытка не пытка. Если не получится, могу посоветовать обратиться к врачевателям более высокой степени. Они есть в Нижнем и Владимире. Если соберётесь, дам вам пару адресков.
Доктор долго колдовал над моей головой, и под конец процедуры я ощутил небольшое облегчение. Потом он дал выпить какой-то порошок. Завтра мне следовало придти на очередной приём.
Я был в курсе, что Таня работала помощницей у этого врачевателя, а потому спросил напоследок, не знает ли он, зачем его подопечной ни с того, ни с сего понадобилось ехать на фронт? Доктор задумался:
– Знаете, я тоже не могу этого понять. Девочка никогда не заикалась ни о чём подобном, а в день перед отъездом выглядела очень расстроенной и сообщила, что обязана ехать помогать лечить раненых. Якобы, это её долг. Больше мне ничего не известно.
