– Я понимаю. Я действовал, полностью осознавая риски. Вряд ли кто-то узнает, что побег организовал я. Им придётся попотеть, чтобы доказать это.
— Ладно, вопрос этот оставим на потом. Меня больше беспокоит другое: что в городе делала дружинница Птахиных? И почему ты отправился её спасать?
Я не хотел рассказывать о мотивах Катрин. Моё намерение основать собственный род я держал в тайне ото всех. Я и сам не был твёрдо уверен, что сделаю это, к тому же распространяться о подобных вещах направо и налево казалось не очень разумным. Кто знает, как воспримут окружающие, и не решат ли они воспрепятствовать мне? Если я совершу задуманное, это станет грандиозным событием, прецедентом, ранее невиданным, поэтому, чем меньше народу посвящено в мои планы, тем лучше.
– Она поклялась моей матушке защищать меня и ради этого приехала, – ответил я.
– Предав свой род? — скептически заметила Ольга Павловна. – Не находишь в этом ничего подозрительного?
– Да, я подозреваю Катин в том, что она может шпионить. Но помимо этого есть основания полагать, что её намерения чисты. С тех пор, как она появилась в городе, я пытаюсь найти доказательства, подтверждающие один из вариантов.
– И что же это за основания?
Ну как мне было объяснить...
– Это личное, – сказал я.
– Так и думала, – вздохнула боярыня. -- Юноши в твоём возрасте склонны терять голову из-за девушек, и это часто приводит к нехорошим последствиям. Дружинница обвела тебя вокруг пальца. Эта история – глупая сказка, в которую ты поверил, просто потому что хотел поверить. И уже наломал дров из-за этого. Где Катрин сейчас?
– В надёжном месте. Далеко отсюда. Теперь она за мной точно не сможет шпионить, – я постарался успокоить боярыню. – И всё же, нет ли способа узнать, насколько правдивы её слова?
– Вряд ли я смогу тут чем-то помочь. У нас с Птахиными война, сам знаешь. Скажу лишь одно: если инцидент действительно имел место, род сделает всё, чтобы слухи не покинули пределы поместья. Это дело внутрисемейное и весьма щепетильное. Поэтому забудь. Сейчас есть более важные дела, которые нельзя пускать на самотёк.
– И какие же?
– Речь о заводе. Я связалась с Семёном Валерьевичем, разузнала о происходящем, – Ольга Павловна снова строго взглянула на меня, и я понял, что экзекуция продолжается. Теперь последует разнос за то, что я содрал со своих по сотне. Отобрал, так сказать, у богатых, раздал бедным. Робин Гуд, блин...
– Мне стало известно о ваших разногласиях с Семёном Валерьевичем и о том, что ты вознамерился сделать. Это неприемлемо.
