– Любопытная история. И почему же ей взбрело такое в голову?
Я рассказал об идее, владевшей умом дружинницы, из-за которой она преступила клятву.
– И вы действительно собираетесь основать новый род? – удивился Иван Никанорович.
– Ещё не решил, да это сейчас и не важно. Просто есть опасение, что Катрин всё выдумала, а на самом деле, подослана шпионить за мной. Я лишь предупреждаю насчёт возможных последствий.
– Я видел, как она о вас заботилась, – сказал пожилой дворянин, – не знаю, подослал ли кто её, но девушка очень искренне вам служит, как будто вы для неё – самый близкий человек на этом свете. Я не заметил в ней лукавства. А уж его я повидал немало на своём веку. Впрочем, спасибо, что предупредили: попробую узнать точно, имел ли место в Нижнем Новгороде подобный инцидент.
Перед отъездом я встретился с Катрин, спросил, как она смотрит на то, чтобы остаться на какое-то время в поместье, поработать в охране. Девушка согласилась.
– Ничего не могу гарантировать, но возможно, ты мне ещё пригодишься, – я улыбнулся.
– Буду ждать, – лицо Катрин аж засияло от радости.
Всю обратную дорогу я думал о разговоре с дворянином Горбатовым, о будущем страны и о том, к чему приведёт война. В душу запали слова Ивана Никаноровича по поводу Катрин. Может быть, он прав? Может, он увидел то, что я не замечаю? Если Катрин действительно собралась мне служить, это же полностью меняет дело! Я ощутил, как радость наполняет моё сердце. «Да нет же, ерунда. Ничего это не меняет, – возразил я сам себе. – Всё останется по-прежнему».
Под конец поездки опять разболелась голова. Чёртова боль не отступала, и это вызывало беспокойства.
Когда я приехал в поместье Птахиных-Свириных, меня ждал суровый разнос от Ольги Павловны и очень неприятный сюрприз, который буквально поверг меня в шок.
Ольга Павловна была на меня очень сердита. Её возмутило то, что я без предупреждения пропал на несколько дней. Отчитала она меня, как нашкодившего мальчишку. Я извинился, объяснил ситуацию. Рассказал про появление в городе Катрин, про то, как её взяла полиция, и как мне пришлось ехать в ночь на поезде, чтобы освободить её.
Ольга Павловна хмурилась, слушая мой рассказ. Она сидела в кресле у камина в своём просторном кабинете. Рядом на столе в бокале краснело вино. Я стоял напротив. Вопреки обыкновению, Ольга Павловна даже не предложила присесть, выказывая тем самым недовольство моим поведением.
— И ты просто взял и напал на конвой из сотрудников Особой Службы? — строго посмотрела на меня боярыня. – Ты совершил опрометчивый поступок. Наживаешь врагов там, где их не следует наживать. Если предъявят обвинения, мы тебя вряд ли сможем защитить, ты хоть понимаешь это?
