Карабины брать не стали: когда выйдем в населённые места, они привлекут нежелательное внимание.
А вагоны всё замедлялись, замедлялись и вот мы, наконец, встали. Вокруг – лес, непроглядная темень, тишина. Я отыскал керосиновый фонарь, и мы сошли с поезда.
При свете фонаря полезли напрямик сквозь лесную чащу. Раздвигали ветви, которые так и пытались хлестнуть нас по лицу, перелезали через поваленные деревья, выискивая более-менее приемлемую дорогу. Но какой там! В этом кромешном мраке дальше трёх метров было невозможно ничего не разглядеть при тусклом свете фонаря, что поскрипывал в моей руке.
Мы торопились. Следовало как можно быстрее уйти от железнодорожных путей, добраться до ближайшего тракта, поймать попутку и уехать подальше, пока полиция не блокировала дороги. Как только станет известно о перестрелке (если уже не стало), сюда прибудет вооружённая толпа, может быть, даже с собаками, и пойдёт по нашему следу. Так что отдыхать нельзя.
Но как же я паршиво себя чувствовал! Ноги подкашивались, башка трещала, сонливость наваливалась, подташнивало – в общем, обложило со всех сторон. И куда я такой дойду? После того, как я дважды сконцентрировал энергию, меня совсем развезло, и я волочил ноги из последних сил. А впереди – несколько часов пути по ночному лесу, дебрям, бурелому и хрен знает, чему ещё.
Местность я примерно представлял. Тракт находился в том направлении, в котором мы двигались, до него было вёрст пять-шесть, может, чуть больше. Но брести в ночи без компаса придётся долго. Два-три часа, в лучшем случае. А можно заплутать так, что до завтрашнего вечера круги наворачивать.
– Спасибо, что вытащил, – сказала Катрин, когда мы отошли от железной дороги. – Сожалею, что тебе пришлось из-за меня рисковать.
– А что поделать? Я не мог тебя бросить.
– Ты говорил, что не веришь мне.
– Я до сих пор не знаю, верить или нет. Но это не имеет значения. Когда выберемся, тебе придётся уехать далеко отсюда. Тебя будут разыскивать. И полагаю, мы больше не увидимся. Так что теперь не важно, работаешь ты на Птахиных или нет. Если работаешь, тебе же лучше: род всегда защитит тех, кто служит ему. Вернёшься, скажешь, что задание провалено.
– Если бы это было возможно... – Катрин шла позади, раздвигая руками ветви.
– Жалеешь, значит, теперь, что своих бросила? – усмехнулся я.
Катрин не ответила.
Вдруг я споткнулся о корягу, и чуть не упал. Успел схватиться за ствол ближайшего дерева. Остановился.
