Когда магазин опустел, я отставил карабин в сторону. Перезарядил свой револьвер и взял револьвер убитого полицейского. Пока выполнял эти действия, оставшиеся в живых конвоиры подошли к купе, где я прятался. Из-за угла выглянул стражник с винтовкой. Ствол смотрел мне в живот. Противник нажал на спуск. Не успев прицелиться, я выстрелил сразу с двух рук. Полицейского отбросило к стене напротив, и он сполз вниз, оставляя кровавые разводы. Я взвёл курки.
Заглянул следующий. Вражеская пуля продырявила мой сюртук под распахнутым пальто. Я поочерёдно выстрелил из обоих стволов. Опять кровавые брызги: одна из пуль попала в лицо противника. Тело грохнулось на пол.
Прислушался – никого. Выглянул: передо мной был пустой коридор, в котором лежали шесть трупов: четверо в моём конце, двое – дальше в проходе. Осторожно двинулся по вагону, готовясь к засаде и одновременно осматривая узников сквозь решётчатые двери камер. Заключённые просили выпустить, но я не обращал на это внимания. Прошёл весь вагон, но Катрин не обнаружил. Значит, она ехала в следующем.
Тамбур последнего вагона пустовал. Я резко дёрнул дверь, ведущую в жилую часть, и тут же спрятался за стену. Мои действия оказались своевременны: в вагоне ждала засада. Пальба на короткое мгновение заглушила стук колёс. Я выстрелил в ответ вслепую – пальба загрохотали с новой силой, не давая мне высунуться. Я палил вслепую, пока не закончились патроны.
Противников много, и все – с оружием. А моя энергия иссякала. Я сел, прислонившись к стене. Идея была в том, чтобы повторно войти в энергетическое состояние. После этого мне придётся несладко. Откат будет жёсткий. Но другого выхода не видел.
– Сдавайся, кто бы ты ни был! -- крикнули мне из коридора. – Тебе не уйти живым.
– Я и не собираюсь уходить, – я постарался перекричать грохот колёс. Голос мой был слаб, как и я сам, а потому приходилось напрягать все силы. – Мне кое-кого забрать. Отдайте мне её, и никто не пострадает, – я переломил рамку своего семизарядного револьвера (второй я отложил в сторону). В кармане пальто лежала последняя обойма – семь скрепленных клипсой патронов, которые я одним движением засунул вместо выпавших гильз. Щёлкнул замок – револьвер снова был готов к бою. А вот я пока что – нет.
– Ты слишком самоуверен. Ты один? – продолжал меня расспрашивать грубый голос одного из конвоиров, засевших в вагоне.
– Догадайся.
– Для тебя это хорошим не закончится. Ты напал на сотрудников особой императорской службы. Серьёзное преступление, между прочим. Но если сдашься добровольно, это может упростить тебе жизнь.
