– Знаешь, Миша, дело есть, – заговорил Прокопий Иванович после расспросов Ольги. – Не осталось у тебя родни, кто бы позаботился о твоём будущем. Значит, эта ответственность ложится на наши плечи. Так вот, возраст у тебя уже подходящий. Ещё года три-четыре – и можно жениться. А дело это серьёзное, заранее надо планировать, подобрать невесту достойную, да чтоб выгоду не упустить. Это же, знаешь, опыт нужен, понимание.
– Я считаю, мне рано задумываться над такими вопросами, – ответил я, поняв, к чему клонит старый артефактор.
Отпрыски благородных семей обычно женились после двадцати пяти лет, а точнее сказать, после окончания учёбы и вступления в какую-либо должность, но сватали кланы своих детей рано: юношам разрешалось венчаться после пятнадцати лет, девушкам – после тринадцати. На практике же церемонию могли устроить ещё раньше (ну или позже – как род решит). И похоже, Птахины-Свирины намеревались как можно скорее связать меня с собой тесными семейными узами. Вот только мне такой вариант не походил.
– А мне думается, самое время, – пожала плечами Ольга Павловна. – Как раз в семнадцать-восемнадцать лет этот вопрос хорошо бы закрыть. Зачем в долгий ящик-то откладывать? Мы теперь – твоя родня, хоть и непрямая, наш долг позаботиться о тебе.
«Ох, млять, заботливые какие! – усмехнулся я про себя. – Нет уж, спасибо, сам как-нибудь разберусь».
– И всё же сейчас не самое лучшее время, – настойчивее проговорил я. – Идёт большая война. Кто знает, что может произойти? Стоит ли говорить о сватовстве? Может, подождём более спокойных времён?
– Войны никогда не заканчиваются, – сказал Прокопий Иванович. – А жизнь должна продолжаться назло всем войнам...
Артефактор хотел продолжить, но Ольга Павловна вдруг перебила его:
– Хорошо, Михаил, пусть так. Действительно, такое дело нельзя решать с наскока. Поэтому торопить не будем, обдумай всё хорошенько. Мы готовы вернуться к обсуждению этого вопроса в любое время.
***
– Говорю же, поторопились вы шибко, Прокопий Иванович, – упрекнула артефактора Ольга Павловна, когда Михаил покинул комнату. – Мальчик ещё не готов. Он не привык к нам, не проникся доверием.
Прокопий Иванович сидел, развалившись в кресле со стаканом коньяка:
– Чем скорее, тем лучше. Молва расходится быстро. Вдруг кто захочет переманить его к себе? Дело это, я скажу, скользкое. Нельзя упускать такой шанс. Если его дети окажутся столь же сильными, как и он сам, род наш достигнет небывалых высот. Но этого не будет, если Михаил перебежит к другим.
