— И смотри загадочно… мужик на загадку клюет.
Котик, запертый на чердаке, взвыл…
— Может, его опять… ну, того…
Я покачала головой. Заклинание, конечно, хорошее, но знакомый целитель уверял, что отнюдь не безвредное. В ином-то случае не было бы забот: усыпил пациента и лечи себе… ан нет, не больше трех дней кряду, и то…
Может, вообще он от магии этой и пооблез?
— Пожрать ему надо, — выдвинула я предложение и Грета скривилась.
Жрал котик… скажем так, орочьи волкодавы, небось, столько не жрут, как этот котик… с утра ведро овсянки, с мелкою рыбой мешанной, впер и не мурлыкнул даже, только брюхо тощее раздулось.
— И все-таки…
Вой стал громче.
Заунывней.
— Давай его свяжем и пасть заткнем, — выдвинула я предложение.
— Знаешь… это как-то жестоко, — Грета поплевала в баночку с тушью, которой мы не пользовались давненько, вот и засохла она, — а если зельем?
Вот эта мысль мне понравилась.
— Действуй, — разрешила я, раздумывая, слышали ли Барсика соседи… а эльф, пришел уже? Выглянув в окно, я убедилась, что улица наша была пуста, и значит, есть небольшой шанс, что нам повезет. Впрочем, если верить зеркалу, то шанс был не просто небольшим — мизерным.
Соблазнить эльфа…
Что за бред?
На рынок Грета отправилась ближе к полудню, по этакому поводу и для конспирации обрядившись в старое теткино платье с тюльпанами. На голову она напялила соломенную шляпку, которой нехватка цветков лишь на пользу пошла.
Корзинку взяла.
— Я скоро вернусь, дорогая… — сказала она громко, небось, чтоб соседи слышали.
Уж не знаю насчет слышимости, но видеть они умудрялись буквально все, что происходило рядом. И эльфа, который крутился поблизости, не могли не заметить. Он же, при появлении Греты, шарахнувшийся было в сторону, проводил сестрицу взглядом и к калитке двинулся.
К задней.
Нет, вот ничему его жизнь не учит!
Один раз вытащила, а он снова… и подхватив юбку — узкая, неудобная — я бросилась спасать растрелкятого эльфа. Впрочем, оказалось, что благой мой порыв, как и прочие мои благие порывы в большинстве своем, был неуместен.
Эльф не собирался лезть в малину.
Он ее подкармливал.
Ветчиной.
Доставал из кулечка тонюсенький ломтик, подцеплял его на вилку, двузубую, серебряную, и с поклоном протягивал малине. А та… сторожевое, чтоб его, растение, шелестела листьями, тянулась, обвивала ветчину нитяными побегами…
Благодать.
— Не мешаю? — поинтересовалась я, и малина стыдливо свернула листья.
По ее мнению, мое присутствие не то, что не требовалось, оно разрушало почти любовную идиллию. Правда, любили все разное — эльф малину, а та ветчину — но это уже детали.
