— Вы не совсем понимаете, что сейчас происходит, — раздался незнакомый мне женский голос.
— Поправка к законодательству, в случае угрозе прорыва скверны в жилых районах у бюро контрразведки повышаются полномочия, — отчеканил незнакомый мужской голос, — Мы в полном праве проигнорировать ваши распоряжения.
— Н-но сейчас действительно не лучшее время для… — я услышал голос вчерашней медсестры.
— Мы заходим внутрь. — он произнес это не оставляющим врачам выбора тоном.
— Да, эм, конечно…
Врачу ничего не оставалось, кроме как открыть дверь в мою палату и жестом руки показать гостям «проходите».
Я специально устроился поудобнее и стал наблюдать за тем, что произойдет далее. Ибрагим, который увидел меня сидящим на кровати, в добром здравии и с издевательской улыбкой на лице, на пару секунд замер, словно на фото, и тут же спрятал дрожащие руки в карманы своего халата.
— Доброе утро! — я все еще ухмылялся.
— Ты… Вы живы? — Ибрагим словно икнул от неожиданности.
— А не должен быть? — я приподнял бровь. Похоже мой внутренний параноик с шапочкой из фольги не так далек от истины, как казалось, — Хотя, не знаю, что вы мне ночью вкололи, но я после этого я действительно умер, — я выдержал паузу, чтобы заметить, как напрягся главврач, — И затем заново родился!
Ибрагим забегал глазами по комнате, взгляды всех собравшихся тут людей уперлись в него. Он прокашлялся в кулак и принялся орать на медсестру.
— Мия, ну и почему вы мне вчера доложили, что состояние пациента ухудшилось?! Что за халатность? Выговор!
— Д-да, конечно… извините…
Я окинул девушку взглядом. Она была старше меня лет на шесть и выглядела просто великолепно. Мия, как он её назвал, была азиаткой с не очень длинными, где-то до плечей волосами, правильной формой лица, и стройным телом. Она выглядела как с иголочки, я не смог высмотреть на её униформе ни единой вмятины или складки, черт, да даже бейдж на груди висел идеально ровно, как под линейку. Девушка не создавала впечатление халатного работника, который может вот так взять и наплести бреда главврачу касательно состояния здоровья одного из их «главных» пациентов. Мне стало уже все очевидно.
Рядом с медиками, полагаю, те самые уполномоченные…
Я наивно улыбнулся и посмотрел на красивую рыжеволосую девушку в деловом пиджаке, кремовой рубашке и узкой юбке-карандаш, что изящно подняв бровь разглядывала спектакль, который устроил Ибрагим. Её спутником был довольно усталого вида мужчина средних лет, на котором было надето потасканное серое пальто и несвежая рубашка. Мужчина сложил руки, и то и дело поправлял небрежно завязанный галстук, лениво поглядывая то на меня, то на врачей. Ему явно не было интересно, кто виноват во врачебных ошибках.
