И действительно… Закусила губу. Словно в моём мире патологоанатомы не вскрывают мертвецов, чтобы выяснить причину смерти. Вполне разумно и более–менее гуманно.
– Что ещщё хочешшь знать?
– Арена танцев. Расскажи о ней.
– Из нашшей иссстории ты должна помнить, что изначально на арене проводились танцы в чессть Дня Вессеннего Равноденствия. В праздник сссаламандры закалывали горного козла, приносся того в жертву Богу Огня, и выбирали ссебе пары для заведения потомссства. После катаклизма нашшш подобосстрассстный Оракул приказал приносить в жертву человека.
Дааа. Забудешь о таком. Их Оракул этот давно с катушек съехал, да не заметил!
– По сслучайности после той роковой ночи, женщщины сстали удачно вынашшивать наших детёнышей. Традиция сссохранилась и по ссей день. Предателей, бунтующих и плохо ссправляющщщихся со сссвоей работой рабов заключают под ссстражу. Также любого, кто не угодит королю, коссо взглянет, откажет в ссовокуплении и прочее. Поссле в определённые дни усстраиваются игрищща, где провинившшшийся независсимо в каком он пребывает физичесском и эмоциональном ссоссстоянии танцует несколько раундов. Многие не дотягивают и до второго, умирают от исстощщщения, так и не дождавшшисссь окончания посследних минут в чассах времени. Так и не выиграв долгожданную ссвободу.
– Ваш Оракул проповедует массовое убийство! Это же не честно, выводить на арену ослабленных рабов! – из моих уст потоком лилось негодование. Я с силой сжала кулаки, так, что аж побелели костяшки пальцев. Не желала я принимать этот жестокий мир. Нисколечко!
– Увы, но таковы правила нашшего мира. Танцуй или умри. Танцуй или ссстань жертвой жреца любви.
– Какого ещё… жреца любви? – при упоминании о жреце, образы того сна мгновенно предстали перед глазами.
Я чаще задышала, по спине скользнул холодок. Сердце в груди заколотилось быстро–быстро.
Образы были настолько яркие, что казалось, будто мои босые ноги опять кружат по раскаленной арене. Испуганные глаза вновь смотрят на приближающегося темноволосого, поджарого мужчину в маске и синем плаще. На его извивающийся змеей меч, обагрённый моей же собственной кровью.
Адреналин плескался в венах, стучал в висках. Жрец касался моего разгорячённого тела. Сладкими речами заставлял падать в омут его страсти, показывал, как с ним может быть хорошо и горячо. Обнимая руками и своим мечом, целовал шею, нашептывал на ухо сделать правильный выбор: отказаться от победы и быть только с ним. Всегда…
