– Ох, профессор Огата, вы думали, что спровадили меня куда подальше, к морскому дьяволу на рога? О-хо-хо!.. – и канмусу предвкушающее потерла ладони. – Спасибо вам большое! С меня – жбан сакэ! Два жбана! Как раз будет чем вам напиться с горя и от зависти…
Судя по этому бормотанию, что сопровождалось щелчками соединяемых разъемов и писком запускаемой электроники, версия «Хьюстон» о том, что Тиллерсон получила это назначение по принципу «с глаз долой, из сердца – вон», вконец достав начальство региональной базы ОФ в Японии своей неуемной деятельностью, была очень недалека от истины.
– Так! Надень-ка их на запястья и щиколотки! – мне протянули четыре каких-то напульсника, застегиваемые лентой «велькро», в просторечии «липучкой». Внутри них, судя заметным утолщениям, скрывались какие-то датчики.
– А вот это – на голову! – к напульсникам присоединилась широкая головная повязка, судя по весу, тоже не пустая. – И финальный штрих!
На поясе у меня защелкнулся капроновый ремень с каким-то блоком размером с кирпич, который Мэг принялась ловко соединять с датчиками на моей голове и конечностях гибкими проводами, прихватывая их прямо к моей коже – а я как был в трусах, так и оставался, – чем-то, похожим на медицинский пластырь.
– Это что такое? Провода? Я думал, у вас тут век сплошных беспроводных технологий, – поинтересовался я, даже не думая сопротивляться. А смысл? Пусть исследует, не жалко…
– К черту беспроводные технологии! – сморщила нос аватара ремонтного судна. – Никогда их не любила, а после того, как поступила на курсы при «Калтехе», так и вообще… Да здравствуют старые добрые медь, золото и оптоволокно!
«Ого! – подумал я, услышав упоминание о Калифорнийском технологическом институте, одном из самых «головастых» инженерных ВУЗов США. – А девочка-то явно не дура…»
– Еще один момент… Стой спокойно, не дергайся, – и «Вестал» прижала к моей левой дельтовидной мышце серебристый предмет, похожий на ручку. Я почувствовал укол – и в прозрачном окошке «ручки» возник небольшой красный столбик.
«Вот те раз…» – даже немного удивился я, морально готовый к несколько иному результату.
– Два вопроса. Первый – почему моя кровь все еще красная? Ведь я, обтекаемо говоря, уже не совсем и человек.
– Вообще-то биохимия канмусу и антропоморфных глубинников не так уж и сильно отличается, – отмахнулась девушка, вставляя пробник в какой-то анализатор и нажимая несколько клавиш. – Что же касается крови, то и у людей, и у канмусу, и у Глубинных, кислород в ней переносят одни и те же сложные металлопротеины. Только у нас это гемоглобин, содержащий железо, что и дает крови красный цвет, а у них – гемоцианин, имеющий в составе медь. Отсюда и все цвета крови от голубого до фиолетового, и бледная кожа с оттенком в синеву… Хотя, и в этом нет ничего нового – такое широко встречалось у многих морских моллюсков и головоногих и до прихода Глубинных…
