— Ола, не хотите ли объяснить, чему мы сейчас стали свидетелями? — обратился ко мне король, подозвав двумя прикосновениями по амулету.
— Несостоявшаяся казнь, Ваше Величество.
— Ты её отменила?
— Что-то вроде того.
— Казнь с помощью куста? — усмехнулся лаэр.
— Это ильмизэль.
Ухмылку вельможи как ветром сдуло, кто бы сомневался. Короче, те, кто был в курсе, что это такое, прониклись. Остальные предпочитали помалкивать.
Больше вопросов мне никто не задавал, и какое-то время мы ехали молча. Лишь Ламелис решился спросить про растение у Шобэра. Тот коротко пояснил. Через мгновение патер уже бежал к ближайшим кустам.
Да-а, «вырви кишки»… примерно так переводится с леворского название растения — это не невинный луговой цветочек. Самое страшное, что даже с пронзёнными внутренностями жертва сразу не умирает. Поверьте, нет ни малейшего желания смаковать подробности и обдумывать, что там происходит внутри, иначе в пору будет бежать блевать вслед за священником.
Нарги подустали, ещё солнце это… Вроде бы лето подошло к концу, а Алэма палила нещадно, к счастью, мы свернули в ущелье, в котором скалы не успели раскалиться.
Тропа сузилась. Король с лаэром подались вперёд, а я чуть приотстала, тут ко мне и пристроился Ламелис. Я покосилась на него, и что ему тут понадобилось?
— Ола… вы позволите мне вас так называть, ведь перед Создателем все равны?
Ох, не нравится мне этот разговор, но я молча кивнула.
— Скажите, там у куста, — патер судорожно сглотнул, — я видел детский череп, или мне это показалось?
— Нет.
— Что «нет»?
— Не показалось. Этот мальчишка, — слова застряли у меня в горле, — Он тоже нарушил закон.
— И вы так спокойно об этом говорите?
Вот же пёс! И чего он копается в моей душе. Да, я убила этого парня… и не такое уж он был дитё… по меркам табиров — почти взрослый. А поскольку он ещё и родственник главы клана, таких режут, не задумываясь. Поэтому они и пытались бежать, раз всё равно смерть.
Да, предавать его лютой смерти не стоило, ничего он нам не сделал. Но оставлять в живых смертельного врага, который, стоит ему лишь немного подрасти, придёт сюда убивать и грабить, потому что так велит его долг кровной мести… а уж тем более лить по нему слёзы…
— Ола, отчего вы молчите?
— А что вы хотите услышать?! — резко отрубила я, — Он был осуждён и казнён, в чём проблемы!
— Как вы можете быть такой жестокосердной?! Где ваша кротость и милосердие?!
— Милосердие?! — я громко расхохоталась.
Смеялась и не могла остановиться, а патер с ужасом взирал на меня.
